— Хе-хе! А вот я знаю! — с гордостью сказал Вениамин и достал из кармана «Достопримечательности Иерусалима». — Видишь, что тут написано? Сейчас прочту:
«По прибытии моем в Бейрут, — говорится здесь, — я встретил четырех евреев из Вавилона. Я беседовал с одним из них, по имени реб Мойше, понимавшим по-древнееврейски. Он сообщил мне весьма правдивые сведения о реке Самбатьен, которые он получил от измаильтян, видевших эту реку, рассказал также о том, что там имеются потомки Моисеевы…»
И дальше говорит он: «Местный вождь рассказывал мне, что лет тридцать тому назад у него гостил человек из колена Симеонова и тот говорил, что в его краях живут четыре колена Израилевых. Одно из них — колено Исахорово — посвятило себя изучению торы, а властвует над ними царь из того же колена».
Кроме того, в книге «Путешествия Вениамина» сказано буквально следующее: «Оттуда двадцать дней пути до гор Нисбон, что на реке Гозан. В горах Нисбон проживают четыре колена — Даново, Зовулоново, Асирово и Нефталимово. У них в горах расположены крупные города и государства. С одной стороны их омывает река Гозан. Они никому не подвластны. Лишь один правитель над ними — царь по имени рабби Иосиф Амаркело Галеви, И состоят они в союзе с Койфер-ал Турехом[14]. Немало рассказывается там и о сынах Рехавитов[15] из страны Темоновой, которые подчиняются царю израильскому и постоянно постятся и молят бога за евреев, пребывающих в изгнании».
— Ну, Сендерл! Как ты думаешь, что было бы, если бы они вдруг увидели меня, брата своего Вениамина из Тунеядовки, прибывшего к ним в гости? Скажи, прошу тебя, что ты об зтом думаешь?
— Они бы, конечно, просто ожили! Шутка ли, такой гость, такой желанный гость! Каждый приглашал бы тебя к себе на трапезу. Даже сам царь Амаркело! Передай им от меня хотя бы самый сердечный привет! Если бы только было можно, я бы, право, отправился туда вместе с тобой!
— А! — воскликнул Вениамин, вспыхнув от неожиданно осенившей его мысли. — А! А может быть, и в самом деле, Сендерл, нам вместе отправиться в путешествие? Глупенький, ведь сейчас тебе удобнее всего это сделать. Я все равно туда направлюсь, вот я и возьму тебя с собой! Глупенький, вдвоем-то ведь веселее! Да и мало ли что, а вдруг я там королем стану, — тогда ты у меня правой рукой сделаешься. Вот тебе мое честное слово! С какой стати ты, чудак этакий, будешь тут терпеть унижения от твоей разбойницы! Погляди, какая у тебя щека! Подумай, какая горькая, разнесчастная доля досталась тебе! Право же, Сендерл, пойдем! Не пожалеешь!
— Ну что ж, — ответил Сендерл, — если тебе непременно так хочется, пусть будет по-твоему. А что касается «ее», так не все ли мне равно? Дурак я, что ли, рассказывать, куда я собираюсь!..
— Душа моя! Дай я тебя расцелую! — радостно воскликнул Вениамин и, не будучи в силах сдержать свои чувства, обнял Сендерла-бабу. — Ведь ты одним своим словом помог мне разрешить такой трудный вопрос! Скажу теперь так же, как и ты: «А что до «нее» (я разумею свою жену), так не все ли мне равно?» Есть, однако, еще одна заминка: где взять денег на расходы?
— На расходы? Ты хочешь приодеться, Вениамин, или перелицевать свой кафтан? А я бы сказал, что это ни к чему. В дорогу лучше отправиться в старом, а там мы, надо полагать, достанем новое платье.
— Это верно! Там у меня забот уже не будет. Но пока что нам нужны ведь кое-какие деньги хотя бы на еду.
— Что значит, Вениамин, на еду? Ты намереваешься возить за собой кухню? Разве не будет по пути ни постоялых дворов, ни жилых домов?
— Не понимаю, Сендерл, о чем ты говоришь? — в недоумении спросил Вениамин.
— Я говорю, — спокойно ответил Сендерл, — были бы на пути дома, — можно ведь заодно и по домам ходить! А чем занимаются все наши евреи? Сегодня одни просят у других, а завтра те побираются у них. Дело это нашему брату привычное — попросту одолжение…
— Честное слово, ты прав! — обрадовался Вениамин. — Теперь для меня все прояснилось! В таком случае я совершенно готов и обеспечен всем необходимым. Завтра же на рассвете, когда все будут спать, мы можем уйти. Жалко время терять. Согласен, Сендерл?
— Хочешь — завтра? Пускай будет завтра. Не все ли мне равно?
— Завтра пораньше, слышишь, Сендерл! Я потихоньку выйду из дому и буду ждать тебя возле заброшенного ветряка. Помни же, Сендерл: завтра на рассвете ты придешь туда. Не забудь! — еще раз повторил Вениамин, собираясь уходить.
— Погоди-ка, Вениамин, погоди минуточку! — сказал Сендерл, копаясь в боковом кармане тельника. Он вытащил оттуда какой-то пропотевший сверток, обмотанный со всех сторон шнурками, завязанными чуть ли не двадцатью узлами. — Видишь, Вениамин, вот это я успел накопить тайком от жены с самого дня нашей свадьбы. Пригодится на первых порах, не правда ли?