Спустя несколько минут наши путешественники отважно влезли в лодку и поплыли по Пятогниловке. На первых порах им было страшно. У Сендерла кружилась голова, дрожали руки и ноги. Вот-вот, казалось ему, лодка опрокинется и он свалится в бездонную пучину реки. Тут ему и конец! А жена останется навеки покинутой. Но потом полегчало.
— Ничего, Сендерл! — утешал его Вениамин, когда оки вышли на берег. — Это ничего, что голова кружится и немного не по себе. Это морская болезнь, которую неизбежно переносят все впервые плывущие по морю. Вот увидишь, в следующий раз будет легче: ты ничего не почувствуешь.
С того времени наши герои часто и с большим удовольствием катались по реке. Они так расхрабрились, что переплыть море казалось им теперь пустяком.
Вениамин при помощи Сендерла пускался в разговоры с лодочником, забрасывал его вопросами:
— Спроси-ка, Сендерл, у капитана, сколько миль отсюда до моря? Спроси, есть ли здесь острова? Какие люди живут там? Есть ли среди них евреи? Кому эти евреи платят дань? И терпят ли они гнет и преследования? Еще спроси у капитана, знает ли он что-нибудь о горах Нисбон и о Койфер-ал-Турех? Не слыхал ли он чего-нибудь о десяти коленах израилевых? Кто его знает, может, ему что-нибудь и известно!
Вениамин часто поручал Сендерлу задавать лодочнику разные подобные вопросы. Но того запаса нееврейских слов, которые Сендерл усвоил, сопровождая свою жену на базар, было явно недостаточно, чтобы толковать о столь высоких материях. Торговаться при покупке яиц, лука, картофеля он еще кое-как умел. Но беседовать с капитаном на ученые темы было выше его сил. Жалко бывало смотреть, как Сендерл, бедняга, мучается во время такого разговора: он орудовал руками, ногами, пускал в ход все что мог, обливался потом. Капитан плевался и ворчал, сердито поглядывая на него исподлобья. Но Вениамин продолжал морочить ему голову, тормошил и смотрел прямо в рот.
— Він червоні жидки питає![33] — говорил, к примеру, Сендерл.
— З червоних жидків я знаю Лейбку, Шмульку… Богаті жидки! — отвечал капитан.
— Ні Лейбку, ні-ні! Він червоні жидки питає… тамочка… Ну как это сказать? Ні тамочка, а коло горки Нісбона…
— Нісбона? Якого Нісбона?
— Скажи ему, — кричал Вениамин, — что это — гора! Объясни ему как умеешь!
Сендерл, приподняв руки, смыкал их вверху, пытаясь изобразить гору: «Геть-геть… высоко!»
— Тьфу! — плевался лодочник, посылая своих пассажиров ко всем чертям.
О своих путешествиях по Пятогниловке Вениамин рассказывает удивительные вещи, поразившие весь мир. Приводим здесь лишь выдержки из его описаний.
Однажды, катаясь на лодке, Вениамин увидел посреди реки большую зеленую полосу, пленявшую взор своей яркостью. Он подумал, что это остров, заросший травой и благоухающими кореньями. И уже было занес ногу, чтобы прыгнуть на него, но лодочник неожиданно схватил его сзади и с криком швырнул обратно в лодку с такой силой, что Вениамин долгое время не мог прийти в себя. Он слыхал только, что вокруг все волнуется, шумит, точно лодка, преодолевая препятствия, с огромным трудом расчищает себе путь. Когда Вениамин очнулся, лодочник рассказал, что нашему герою грозила опасность потонуть в этой зелени. Потому что это Еовсе не остров, как думал Вениамин, а плесень, которой ежегодно зацветает Пятогниловка.
«Однако, — пишет Вениамин, — я не могу поверить этому. Правда, зелень чем-то пахла, но я в жизни своей не слыхал и в книгах своих не читал, чтобы вода цвела. Ведь если бы она зацветала, она давала бы какие-то плоды! Нет, я придерживаюсь того мнения, что это огромная морская рыба «хилейно», о которой очень интересно рассказывается в «Отображении мира»: «Эта чудовищная рыба покрывается травой и землей и становится похожей на большой остров. Мореплаватели часто принимают ее за прекрасную цветущую возвышенность, они высаживаются на нее, делают что им нужно, раскладывают огонь, готовят себе пищу. Когда рыбе становится жарко от огня, она погружается в бездну, а те, что расположились на ней, тонут». Это еще одно неопровержимое доказательство для неукротимых спорщиков, что предки глупских жителей происходят из Индии. Плывя оттуда по Пятогниловке, они в давние времена затащили с собою «хилейно», которая водится в Индии и имеет обыкновение гнаться за кораблями».