Грэхем резко остановился. Господи Боже, о чем он думает? Да он сошел с ума! Мёллер — вражеский агент. Такие мысли — самая настоящая измена. И все-таки… Что все-таки? Очевидно, в голове у него что-то щелкнуло: сделка с врагом больше не представлялась чем-то невозможным. Грэхем был способен рассматривать предложение Мёллера спокойно и невозмутимо, взвешивая достоинства и недостатки. Он морально опустился. Он больше не мог доверять себе.
Жозетта трясла его руку:
— Что такое, chéri? Что случилось?
— Кое о чем вспомнил, — пробормотал Грэхем.
— А! — сердито откликнулась она. — Вы совсем не вежливы. Я спрашиваю у вас, хотите ли прогуливаться дальше, вы не замечаете. Спрашиваю опять — вы останавливаетесь, как будто вам вдруг стало дурно. Вы совсем меня не слушали.
Грэхем взял себя в руки.
— Нет-нет. Слушал. Но ваши слова напомнили мне: раз я решил остановиться в Париже — надо написать несколько важных деловых писем, чтобы сразу их оттуда отправить. — Он прибавил с наигранным весельем: — Не хочу работать, пока мы будем в Париже.
— Вечно что-то: если не мерзавцы, пытавшиеся вас убить, так дела, — проворчала Жозетта, заметно смягчившись.
— Извините, Жозетта. Больше не повторится. Вам точно не холодно? Не желаете выпить? — Теперь Грэхему хотелось уйти. Он знал, что должен предпринять, и рвался сделать это до того, как опять задумается.
Но Жозетта вновь взяла его за руку:
— Нет, все хорошо. Я не сержусь и не замерзла. Если поднимемся на верхнюю палубу — можете поцеловать меня в знак того, что мы снова друзья. Мне скоро пора будет возвращаться к Хозе: я сказала, что выйду всего на несколько минут.
Через полчаса Грэхем спустился в каюту, снял пальто и отправился искать стюарда. Тот, вооружившись шваброй и ведром, мыл пол в туалете.
— Синьор?
— Я пообещал дать синьору Куветли книгу. Какой номер его каюты?
— Третий, синьор.
Грэхем подошел к двери с цифрой «три» и на секунду замешкался. Наверно, стоит все-таки еще поразмыслить, прежде чем совершать что-то, о чем он может потом пожалеть. Наверно, лучше подождать до утра. Наверно…
Грэхем стиснул зубы, поднял руку и постучался.
Глава IX
Мистер Куветли открыл дверь.
На нем были фланелевая ночная рубашка и старый халат из красной шерсти; бахрома седых волос торчала в разные стороны отдельными завитками. В руке мистер Куветли держал книгу, которую, судя по всему, читал в постели. Пару мгновений он смотрел на Грэхема без выражения, потом на его лицо возвратилась улыбка.
— Мистер Грэхем. Сильно рад вас видеть. Чем могу помочь, пожалуйста?
При виде турка сердце у Грэхема упало. И вот этому неряшливому человечку он собрался вверить свою безопасность? Но отступать было поздно.
— Нельзя ли с вами поговорить, мистер Куветли?
Мистер Куветли хитровато моргнул:
— Поговорить? Да-да. Заходите, пожалуйста.
Грэхем шагнул в каюту — душную и такую же тесную, как его собственная. Мистер Куветли расправил одеяла на койке.
— Садитесь, пожалуйста.
Грэхем уселся и уже открыл рот, как мистер Куветли его опередил:
— Сигарету, пожалуйста, мистер Грэхем?
— Спасибо. — Он взял сигарету. — Этим вечером, чуть раньше, меня посетил герр Халлер. — Тут он вспомнил, что переборки очень тонкие, и бросил на них взгляд.
Мистер Куветли зажег спичку.
— Сильно интересный человек, герр Халлер, а? — Он дал прикурить Грэхему, закурил сам и задул спичку. — Каюты с две стороны пустой.
— Тогда…
— Пожалуйста, — прервал его мистер Куветли, — вы мне позволите говорить на французском? На английском говорю не очень хорошо. Вы на французском говорите очень хорошо. У нас так будет сильно лучше понимание.
— Разумеется.
— Так беседовать будет проще. — Мистер Куветли сел рядом. — Месье Грэхем, я собирался представиться вам завтра. Как понимаю, месье Мёллер избавил меня от хлопот. Вы ведь уже знаете, что я не торговец табаком?
— Если верить Мёллеру, вы — турецкий агент, выполняющий приказ полковника Хаки. Это так?
— Да, это так. Откровенно говоря, я удивлен, что вы не раскрыли меня раньше. Когда француз спросил, на кого я работаю, мне пришлось назвать фирму «Пазар и К°», потому что я уже называл ее вам. К несчастью, фирмы «Пазар и К°» не существует. Месье Матис, естественно, был озадачен. Мне удалось уйти от новых вопросов, но я ждал, что позже он обсудит с вами эту странность.
Вместе с улыбкой исчезла и жизнерадостная глупость табачного торговца. Взамен ее появились твердые, волевые губы и пара спокойных карих глаз, смотревших сейчас на Грэхема с добродушным пренебрежением.
— Он не обсуждал.
— И вы не заметили, что я избегаю его вопросов? — Мистер Куветли пожал плечами. — Вечно остерегаешься понапрасну. Люди гораздо доверчивей, чем о них думаешь.
— Да с чего мне было подозревать вас? — раздраженно спросил Грэхем. — Не понимаю, почему вы не открылись мне сразу, как только увидели, что Банат на корабле. Я надеюсь, — ядовито добавил он, — вы знали, что Банат здесь?
— Знал, — ответил мистер Куветли. — На то у меня были три причины. — Он поднял мясистые пальцы. — Во-первых, полковник Хаки сообщил мне, что вы не слишком настроены сотрудничать с нами и, если не возникнет необходимости, лучше мне оставаться неизвестным. Во-вторых, у полковника Хаки низкое мнение о вашей способности скрывать чувства, и он полагал, что если я хочу сохранить от всех в тайне, кто я такой, лучше вам об этом не рассказывать.
Грэхем покраснел.
— А третья причина?
— А в-третьих, — безмятежно продолжал мистер Куветли, — я желал посмотреть, что предпримут Банат и Мёллер. Так Мёллер с вами беседовал? Превосходно. Я бы хотел знать, что он сказал.
Грэхем разозлился.
— Прежде чем я стану тратить время на пересказ, — холодно произнес он, — будьте добры, предъявите свои документы. Пока о том, что вы турецкий агент, мне известно только со слов Мёллера и ваших. Я уже сделал несколько глупых ошибок за это плавание — и больше делать не намерен.
К его удивлению, мистер Куветли улыбнулся:
— Рад видеть, что вы так хорошо настроены, месье Грэхем. Сегодня вечером я за вас волновался. В подобных обстоятельствах виски не помогает успокоиться, а только вредит. Извините, пожалуйста. — Он повернулся к пиджаку, висевшему на крюке позади двери, извлек из кармана письмо и протянул Грэхему. — Это мне вручил полковник Хаки, чтобы я передал вам. Надеюсь, его вам будет достаточно.
Грэхем взглянул: обычное рекомендательное письмо, написанное по-французски на гербовой бумаге турецкого министерства внутренних дел. Адресовано оно было лично Грэхему, подписано «Зия Хаки». Грэхем положил письмо в карман.
— Да, мистер Куветли, вполне достаточно. Прошу простить, что сомневался в вас.
— И правильно делали, — строго сказал мистер Куветли. — А теперь, месье, расскажите про Мёллера. Боюсь, появление Баната на пароходе вас потрясло. Я чувствовал себя виноватым, что удерживал вас на берегу в Афинах, но так было лучше. Что же до Мёллера…
Грэхем быстро взглянул на него:
— Погодите! То есть вы знали, что Банат сядет на корабль? И вы слонялись по Афинам и задавали все те дурацкие вопросы только для того, чтобы я не узнал о Банате до отплытия?