Мгновение Джаг не мог вымолвить ни слова. Она была вся перемазана бледно-зеленой жижей, а волосы на голове стояли дыбом.
— Я пришел не вовремя, — вымолвил он наконец.
— Смотря что тебе нужно, — откликнулась она. — Если душ, то тебе повезло. Тут он есть, и я только что выяснила, как им пользоваться.
— Ага, — только и ответил он.
Ее карие глаза впились в него.
— Вообще-то, если подумать, вряд ли он тебе нужен. Ты и так настолько чистенький и аккуратный, что плюнуть не на что. Хотя очень хочется.
Глубоко в душе шевельнулось какое-то чувство, настолько незнакомое, что понадобилось время, чтобы понять, как оно называется. Чиссы, как правило, не сердятся, и Джагу пришлось научиться соответственно выстраивать свое поведение.
— А что же мне в действительности нужно?
Его хладнокровный ответ вызвал парадоксальную реакцию. Глаза Джейны запылали.
— Это ты мне скажи. Ты заявился сюда и отрываешь меня от работы.
— Я пришел, чтобы предложить тебе корабль и место в эскадрилье «Авангард».
— Спасибо, — без выражения ответила она. — Но у меня есть корабль. Надо лишь внести несколько модификаций.
Его глаза скользнули по ней. Взъерошенный вид Джейны в глубине души Джаг нашел смешным, и его раздражение отступило.
— И как продвигается дело? — вежливо осведомился он.
Она вздернула подбородок.
— Прекрасно. Никаких проблем.
Пронзительные карие глаза буквально напрашивались, чтобы он вступил в словесную пикировку с их обладательницей. К своему удивлению, Джаг понял, что хочет задержаться и сделать это. Перспектива принять вызов Джейны Соло оказалась на удивление захватывающей. Однако его ждала эскадрилья.
— Оставляю тебя твоей работе.
— Хорошо. Прекрасно. Скатертью дорога.
Казалось, она хотела, чтобы он задержался, так же сильно, как и он. Это задевало. Он слегка склонил голову в знак прощания и ушел, не оглядываясь и не замедляя по-военному четкий шаг.
Джейне ужасно захотелось соскоблить с себя пригоршню клейкой дряни и швырнуть ее в спину пилота. Удержало ее лишь одно: ее гордость сегодня уже достаточно пострадала.
Она пожала плечами и повернулась к судну. Лоубакка стоял в дверях, ухмыляясь во весь рот.
— Не вижу ничего смешного, — холодно сказала она.
Он имел наглость захихикать в ответ.
Повинуясь внезапному порыву, она запустила пальцы в длинный мех на голове вуки, притянула его к себе и поцеловала в лоб, а затем крепко обняла.
Отступив на шаг, она оказалась значительно чище, чем была лишь минуту назад.
Лоубакка в замешательстве смотрел на нее. Большая капля зеленой жижи сорвалась с его подбородка и громко шлепнулась на пол. Он взглянул вниз, на свой спутанный липкий мех, и негодующе взвизгнул.
— Вот теперь смешно, — улыбнулась Джейна.
С тех пор как корабль Харрара вышел из темного пространства, планета, известная как Хейпс, сделала два оборота вокруг своей оси. Все это время капитан жреческого корабля и его экипаж трудились не покладая рук, чтобы отследить украденное судно.
Когда, наконец, Хали Ла прибыл в каюту жреца, Харрар заподозрил — как оказалось, совершенно правильно, — что тот пришел признать свое поражение.
— Мы потеряли разведывательные суда, — подвел итог воин, — и много предателей-рабов.
— Меня удивляет, что неверные хейпанцы все еще большей частью способны обороняться, — размышлял Харрар. — Их принесли в жертву при Фондоре, и все же они еще сражаются и сражаются хорошо. Наша первейшая задача — найти Джейну Соло, но, похоже, Хейпанский кластер может обеспечить нас и другими достойными жертвами.
— Это представляется маловероятным, — пренебрежительно бросил воин. — За них сражаются выжившие с Корусканта. Они могли бы стать подарком для богов, а не эти трусы хейпанцы.
— Мы получили сообщение, что несколько кораблей уничтожила раса, известная как чиссы — затворники, живущие на краю этой галактики.
— В этой галактике бесчисленное множество рас, — заявил Хали Ла. — Нескольких уничтоженных кораблей мало, чтобы считать чиссов серьезной угрозой.
Жрец ощутил всплеск раздражения. Гордость — это прекрасно, но мудрый лидер никогда не сбрасывает со счетов возможность неудачи. Не в первый раз Харрар задал себе вопрос, зачем на его корабль назначили Хали Ла — в знак почтения к жрецу или для его наказания?