У входа она назвала свое имя, и ее быстро проводили в покои Тенениэль Дьо. Одетые в форму охранники привели ее в спальню, а не в зал для приёмов. В первый момент Лея не узнала женщину, которая с трудом поднялась из кресла, чтобы приветствовать ее.
Тенениэль Дьо приехала на Хейпс еще совсем молодой девушкой, и оказалась чем-то вроде диковинки: простой и открытый воин среди коварных патрициев, в меру привлекательная женщина на земле, чей народ славился красотой. Небольшой рост и коренастое телосложение отличали ее от стройных гибких хейпанцев, также, как и ее способность чувствовать и направлять Силу. Лея сразу ощутила, что эта способность серьезно ослабла, почти исчезла.
Рыжевато-каштановые волосы Тенениэль Дьо потускнели и истончились, а кожа приобрела нездоровый желтый оттенок. Она стала слишком худой. Глубокая тень во взгляде лишала ее глаза выражения, так, что ее даже можно было принять за слепую. Непрерывные интриги хейпанского двора, должно быть, медленно отравляли жизнь датомирской воительницы. Лея подозревала, что поражение при Фондоре и утрата еще нерожденного ребенка были просто окончательными ударами.
Они осторожно обнялись. Тенениэль Дьо чуть отстранилась и посмотрела на Лею с полной покорностью.
— Он выбрал вас?
Лея заколебалась, не понимая, как отреагировать на этот вопрос.
— Я прибыла в Хейпс с беженцами, — сказала она, считая этот путь столь же надежным, как любой другой. — Мы с Ханом планируем уехать в ближайшее время.
Казалось, королева никак не восприняла эту информацию.
— Кольцо у Тенел Ка.
— Конечно, — согласилась Лея.
Маленькая женщина отвернулась и снова обратила свои невидящие глаза на сад. Лея попыталась завязать с Тенениэль разговор, но ничто не проникало сквозь странный туман, который окружал ее.
В конце концов, Лея оставила свои попытки. Она тихо вышла, притворив за собой дверь, и кивнула двум охранникам, стоявшим на часах у покоев королевы. Те отсалютовали в ответ, но в глазах одного из них Лея заметила раздражение. Поняв, куда он смотрит, она бросила взгляд через плечо.
К ним неторопливо приближался молодой человек, разодетый в ярко-красные цвета королевского дома и с выражением крайнего самодовольства на лице. Подойдя, он согнулся в черезмерно низком поклоне.
— Мое почтение, принцесса Лея. С вами хотела бы поговорить Та’а Чум.
По его тону нельзя было понять, выражал он собеседнице почтение или снисхождение.
— Вы не представитесь?
— Трисдин Гир, компаньон Та’а Чум.
Лица охранников пошли красными пятнами. Лея ощутила их гнев и одновременно смущение и поняла, что ей только что нанесли оскорбление. Очевидно, посылка приглашения через куртизана была обидной до крайности.
Это оставляло Лее два варианта: проигнорировать оскорбление и казаться неосведомленной о хейпанских обычаях, или признать его и казаться неучтивой. Похоже, Та’а Чум сегодня была в ударе.
— Советник Гир, — повторила она любезно, но многозначительно. — Я должна принести извинения — ваше имя мне незнакомо. Я не видела его в дипломатических ведомостях и не слышала, чтобы вы выступали в Сенате. Возможно, вы новичок на службе Та’а Чум?
Его ухмылка исчезла.
— Я недолго нахожусь при ее дворе.
— Я уверена, что вы проявите себя в ближайшем же будущем. Посланники Та’а Чум, кажется, обычно не задерживаются долго на одном месте, — улыбнулась принцесса. — Пойдем?
Охранников эта двусмысленная фраза явно повеселила — двинувшись по коридору вслед за провожатым, она чувствовала их одобрение. Трисдин шагал быстро и больше не предпринимал попыток завязать беседу. Он довел ее до небольшого зала для приёмов и поспешно исчез.
Та'а Чум поднялась, приветствуя Лею. Бывшая королева не сделала никаких комментариев относительно Трисдина.
— Как мило с вашей стороны посетить Тенениэль Дьо. Печально, не правда ли?
— Нынче трудные времена, — отметила Лея.
— Но другие переносят и большие трудности с достоинством, в том числе и вы. — Пожилая женщина склонила голову. — Приносим соболезнования в связи с утратой ваших сыновей.
— Энакин умер, — произнесла Лея, быстро вспомнив торжественный обряд, в котором она участвовала прошедшей ночью, и омывшее душу чувство, что ее сын все же вернулся в Силу. — Джейсен только отсутствует.
— Конечно, — сказала Та’а Чум учтиво, но без полной уверенности. — Вы должны найти большое утешение в дочери. Жаль, что Тенениэль Дьо не сумела передать подобное чувство долга своей, но это, пожалуй, наименьшая из неудач нашей королевы. Но довольно о хейпанских бедах. Полагаю, вы хотели бы видеть Джейну?