– Ты искажаешь правду.
– Нет, не искажаю! – Пытаться подавить вспышку гнева было бесполезно. Нарыв прорвался, и теперь Сэнди уже не знала, почему сидит в этой машине, неуклонно и стремительно движущейся навстречу беде. – Если Джимми не оправдает твоих ожиданий, его тоже бросят? – с трудом выдавила она. – Ты и в самом деле считаешь, что, решив познакомить тебя с Джимми, я уверена в правильности своих действий? Совсем нет! Ты так жесток, суров и непредсказуем! Ты то горяч, то холоден. Мне неизвестно, что ты предпримешь в следующую минуту, и я ужасно боюсь совершить непоправимую ошибку. Я чувствую себя, как человек, играющий в рулетку на жизнь собственного сына!
– Я не брошу его! – выпалил Уго. – И тебя тоже, – добавил он с большой убедительностью, призванной утихомирить ее разбушевавшиеся эмоции. – И если ты до сих пор испытываешь такие чувства, то почему я вообще здесь? – спросил он, вновь возвращая все в состояние хаоса.
Сэнди опустила взгляд на свои сжатые кулаки, потом посмотрела в окно. В мозгу теснились слова, которые она совсем не хотела произносить. Но пора было сделать это.
– Смерть Эдварда произвела на Джимми очень глубокое впечатление, – сказала Сэнди. – Он вдруг понял, что теперь у него остался единственный человек, который может позаботиться о нем, – я. Поэтому он боится, что я…
– Что ты можешь умереть и оставить его одного на целом свете. – В глубоком голосе Уго звучало такое понимание, что Сэнди внимательно посмотрела на него.
Его профиль по-прежнему казался высеченным из камня, но глаза ожили, и в них сверкало такое личное сопереживание, что сразу же вспомнились его слова о детстве, проведенном без матери, к тому же в качестве незаконнорожденного сына.
– У тебя был брат, – напомнила ему Сэнди, Уго натянуто усмехнулся в ответ на это замечание.
– Лео на шесть месяцев старше меня. Всякий раз, когда его мать смотрела на меня, она видела горькое свидетельство неверности мужа в последние месяцы ее беременности. Думаешь, она не мечтала о том дне, когда сможет вышвырнуть меня из дому? В конце концов она умерла, так и не дождавшись осуществления заветной мечты. Но ребенком я успел оценить шаткость своего положения.
– Прости. Я не знала.
– А откуда тебе было знать? – Он пожал плечами. – Мужчины обычно не делятся такими воспоминаниями.
Даже с женщинами, которых уверяют в своей любви? Если бы он был хоть немного откровеннее с ней восемь лет назад, у нее, возможно, был бы шанс понять, что сделало его таким, каков он есть, и по-другому решить ситуацию с Джимми.
– Значит, он беспокоится? – спросил Уго. Сэнди кивнула.
– По ночам его мучат кошмары, – призналась она, с несчастным видом наблюдая, как он поворачивает голову и устремляет на нее понимающий взгляд. – Джимми изводит себя страхами, стоит мне только чихнуть. Как я говорила с самого начала, ему…
– Нужен я, – закончил Уго. – В качестве защитника.
Это прозвучало холодно и сухо, но Сэнди подтвердила:
– Да.
– А если я не справлюсь с ролью защитника?
Сэнди отвела взгляд и не ответила. Но, будучи таким, каков он есть, Уго наверняка уже представил себе, какой может быть альтернатива. Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. Его глаза сурово сверкнули.
– В том, что касается моего сына и его матери, я не отступлюсь, – поклялся Уго. – Так что можешь не беспокоиться, Сэнди. За кольцом на твоем пальце последует другое, и тебе не придется искать защиты в другом месте… Понимаешь?
Она кивнула, опустив ресницы, чтобы он не мог прочесть по глазам ее мысли. Потому что она уже начала многое понимать и ни одна из открывающихся ей истин не уменьшала тревоги по поводу сложившейся ситуации. С каждым словом, которое он ронял, Уго все больше и больше утверждал свое родство с сыном, обещающее превратиться в небывалую привязанность. И кто же мог оказаться лишним звеном в этой цепи? Она, Сэнди.
Машина затормозила перед ее домом. Никогда еще Сэнди не чувствовала такого облегчения. Она повела головой, чтобы освободить подбородок, но Уго не отпускал его до тех пор, пока она не сдалась и не посмотрела на него. Пламя, горящее в его глазах, едва не обожгло ей кожу. Между ними словно пробежала искра. Дыхание Сэнди участилось, несколько томительных секунд она боролась с желанием коснуться губами этих прохладных пальцев и сказать что-то непоправимое. Например: «Я люблю тебя, Уго».
Она хотела сбежать, и Уго не мог винить ее в этом. Всякий раз, когда он смотрел на нее, воздух словно пронизывали сексуальные токи. Он ощущал кончиками пальцев шелковистость ее кожи и с огромным трудом подавлял желание поцеловать ее.
Сегодня он предстал перед ней в наихудшем свете, и, тем не менее, она сидит здесь и смотрит на него голодным взглядом. Почему так? – спрашивал он себя. Сэнди надела его кольцо и готова выйти за него замуж, в то время как должна понимать, что все его доводы в пользу этого брака – блеф и что она обладает средствами, позволяющими отказаться от него, если ей того захочется.
Она делает это ради сына? Сына, который даже в глаза не видел своего отца? И где гарантия, что ему понравится то, что он увидит? Что тогда? Как в этом случае поступит Сэнди?
Убрав пальцы, он отвел взгляд и услышал легкий прерывистый вздох Сэнди. Водитель открыл перед ней дверцу. Она вышла из машины и поспешила по дорожке к дому. Достав ключ, она вставила его в замок. Черный костюм подчеркивал изящество худенькой фигуры, бледно-золотистые волосы рассыпались по плечами. У Уго сжалось сердце. Это был страх. Стиснув зубы, он постарался загнать его обратно.