Люди, встречавшиеся во время экскурсии по острову, показались нам весьма бедными и некрасивыми, по вместе с тем веселыми и любознательными. Чувство собственного достоинства, присущее испанцам и находившее выражение в оборотах речи, впервые встречалось нам здесь среди бедняков и привлекло наше внимание. «Ваша милость» — обращение, которое в ходу и у простолюдинов.
Сперва в Тенерифе, а потом и везде, где бы мы ни бывали во время кругосветного плавания, любознательные люди, с которыми я, столь же любознательный, как и они, встречался, стремились изучить черты русского национального характера, общаясь с русским, бывшим на самом деле немцем, а скорее даже французом, уроженцем Шампани.
1 ноября 1815 г. мы подняли якорь и покинули рейд Санта-Круса. В проливе между островами Тенерифе и Гран-Канария нам сопутствовал либо полный штиль, либо слабый ветер. У Пико-де-Тейде совсем не было облаков, а еще утром вершину вулкана окутывал туман, поднимавшийся с моря, и она скрывалась из виду. 3 ноября по выходе из пролива мы встретились с сильным северо-восточным пассатом и поплыли намеченным курсом со скоростью 6–8 узлов (столько же миль) в час. Замечу попутно: то, что говорит любой капитан о скорости своего судна, заслуживает столь же мало доверия, как и то, что говорит женщина о своем возрасте. 6 ноября в 4 часа утра мы пересекли Северный тропик. В этот день видели дельфинов, а 7 ноября — первых летучих рыб{72}.
У этих рыб, похожих на сельдь, по всей длине расположены грудные плавники, предназначенные для полета, а не для плавания. Рыбы летят по изогнутой линии, распустив плавники довольно высоко и далеко над волнами, в которые должны время от времени погружаться, дабы поддерживать эластичность плавников. Поскольку у них нет таких зорких глаз, как у птиц, да они в них и не нуждаются, ибо природа не ставит им в воздухе никаких преград, эти рыбы не могут избежать столкновения с встречающимися им на пути судами и часто падают на палубы, особенно если высота корабля, например «Рюрика», не превышает высоты их полета. Вполне понятно, что северяне, не знающие о существовании подобных рыб, наблюдают за их полетом со страхом, полагая, что встретили нечто противоестественное. Первую же упавшую на палубу летучую рыбу наши матросы в полном молчании разорвали на куски и разбросали в разные стороны по морю, чтобы отвести беду. В Атлантическом и Тихом океанах летучие рыбы падали на палубу так часто, что не только мы, но, помнится, и матросы не раз лакомились их превосходным мясом.
В Тенерифе мы взяли на борт кошку и маленького белого кролика. Они жили в полном согласии. Кошка ловила рыб, а кролик питался рыбьими костями, которые она ему оставляла. Упоминаю здесь об этом, поскольку заметил, что кролик, подобно мышам и другим грызунам, питался лишь животной пищей. Кролик все же подох прежде, чем мы пересекли экватор. Не добралась до Бразилии и кошка.
9 ноября мы достигли широты самого северного из островов Зеленого Мыса. 10-го днем уже под очень большим углом из тумана показался остров Брава. В половине второго этот высокий остров был от нас в 10 милях к юго-юго-востоку, а восточнее вдали виднелись два других острова, причем в центре самого восточного из них высился пик, по-видимому, вулканического происхождения. Вечером мы подошли к острову Брава весьма близко, используя ветер, который потом внезапно прекратился. Над облаками, находившимися выше гор, на короткое время почти под таким же углом показалась вершина острова Фого [Фогу]. Между «Рюриком» и островом резвились бесчисленные дельфины. Очевидно, они не замечали нас, поскольку не приближались к кораблю.
Острова Зеленого Мыса, находящиеся под португальским владычеством, населены большей частью бедными неграми. Жители разных островов весьма отличаются между собой. Белых на острове Сантьягу обычно характеризуют как людей неразумных, с разбойничьим нравом; бедные и добрые негры с острова Брава напоминают негров, с которыми нас познакомил и которых заставил полюбить Мунго Парк{73}.