Число священнослужителей на этом острове достигает 1200, многие из них используются в качестве домашних учителей. После изгнания иезуитов здесь нет официальных орденских школ, кроме единственной семинарии, где оплачиваемый королем священник преподает десятку студентов. Эти студенты поверх обычного черного студенческого платья носят красный плащ. Однако тому, кто хочет быть посвящен в сан, необходимо пройти обучение в недавно созданном университете Коимбры, в Португалии. На Мадере существует также капитул, подчиняющийся епископу, чьи доходы превосходят губернаторские, поскольку он получает 110 пип вина и 40 муи пшеницы, муи составляет 24 английских бушеля[69]. В пересчете на деньги это обычно приносит ему около 3 тысяч фунтов стерлингов в год. В четырех монастырях, один из которых находится в Фуншале, живут также 60—70 францисканцев. Около 300 монашенок распределены по четырем монастырям, принадлежащим к орденам Мерси, Санта-Клары, Инкарнасау и Бон Жезус. Монашенки последнего ордена имеют право покидать монастырь и выходить замуж.
В 1768 году общее число жителей в сорока трех церковных приходах Мадеры составляло 63 913 человек, из них 31341 мужского и 32 572 женского пола. В одном лишь этом году умерло 5243 человека, родилось же всего 2198 детей, то есть смертей на 3045 больше, чем рождений. Вполне вероятно, что это было связано с какой-то эпидемией, ибо иначе остров давно стал бы необитаемым, тогда как климат его превосходный, погода по большей части мягкая, а жара в более высоких местах даже летом бывает весьма умеренная, так что люди богатые проводят там свой летний отдых. Зимой горы здесь по многу дней бывают покрыты снегом, в местах же более низменных он держится не дольше одного-двух дней. Впрочем, на достоверность наших сведений о рождениях и смертях можно положиться, так как мы имели возможность получить через секретаря губернатора выписку из церковных книг.
Люди из простонародья темнокожи и хорошо сложены; правда, у них большие ступни, что, возможно, связано с хождением по крутым и каменистым горным дорогам. Лица удлиненные, глаза темные, волосы черные и от природы кудрявые, у некоторых даже по овечьи курчавые, что, вероятно, объясняется смешением с неграми. В общем они выглядят неуклюжими, но не вызывают отвращения. Женщины безобразны, они лишены того нежного цвета кожи, который наряду с изящной хорошенькой фигурой обеспечивает нашим северянкам преимущество перед другими женщинами. На Мадере женщины малорослы, широки в костях, это относится и к лицу, но особенно, к ногам. В их манере одеваться и вести себя также нет особой приятности; что же до цвета кожи, то они очень смуглы. Впрочем, хорошие пропорции, красивая форма рук и большие живые глаза в какой-то мере компенсируют эти недостатки. Рабочий люд летом носит полотняные матросские штаны, грубые рубахи, большие шляпы и сапоги. Некоторые имеют короткий суконный камзол и длинный плащ, его они иногда перекидывают через руку. Женщины носят юбки и короткий узкий корсаж; наряд этот хоть и прост, но некоторым очень к лицу. Носят они также короткую широкую накидку, голова же остается совершенно непокрытой, и незамужние женщины укладывают волосы на макушке в узел.
Живут здесь плохо и на редкость скудно, питаются по большей части хлебом с луком или другими овощами, изредка мясом. При всем том потрохами и прочими мясными отходами здешние жители пренебрегают, «глотателями кишок» называются у них самые последние нищие. Пьют они обычно воду или же плохонький напиток, приготовляемый из винограда и воды; перебродив, он становится слегка острым и кислым, однако его нельзя долго хранить. Само же вино, которое принесло острову такую славу и которое делается их же руками, им редко перепадает. Главное их занятие — виноградарство, а поскольку виноградники большую часть года не требуют ухода, люди могут вволю предаваться праздности, которая так естественна в странах теплых и плодородных. Португальское правительство, похоже, до сих пор не придумало, как с этим бороться; правда, недавно издан приказ, требующий сажать маслины там, где земля слишком суха и не подходит для виноградников, однако никто не позаботился для начала как-то поддержать земледельцев или пообещать вознаграждение, которое поощрило бы их охотнее взяться за новое дело.