Автор, не придавая никакого значения литературной форме этой книги, считает, что объяснения и комментарии (в большинстве случаев не появившиеся в печати ни на одном европейском языке) дадут интересующимся гораздо более сведений о Китае, чем сам текст легенды.
В целях сохранения колоритности, многие места в легенде представляют почти дословный перевод китайских источников.
П. Шкуркин
Октябрь 1909 г.
г. Гирин.
I
На крайнем западе Китая, покрытом отрогами гор Тибета, в чудной, но недоступной местности провинции Сычуань, находится священная гора О-ми или Э-мэй.
Бесчисленные гроты и пещеры покрывают гору и ее окрестности; некоторые из них так велики и глубоки, что никто не мог достигнуть дна. Эти пещеры населены духами, оборотнями и демонами, и горе тому смертному, который без заклинания или священного амулета вздумает проникнуть в это волшебное царство!
Но из всех пещер нет большей, чем «Небесная пещера», и нет удивительней, чем «Грот Чистого Ветра».
Давным-давно, во времена седой старины, в Гроте Чистого Ветра поселилась Белая Змея. Очищаясь нравственно от грехов жизни, просветляясь умственно, она тысячу лет провела в уединении и созерцании, стремясь к совершенству и бессмертию.
Темная сущность великого «Пути» — бездны, породившей все предметы, первопричины всех причин и первоисточника всего существующего — материального, нравственного и идейного, — уже начала проясняться перед ее умственными очами…1
Однажды, стараясь проникнуть мысленным взором в сущность отношений людей к Высшим Существам, она вдруг вспомнила, что сегодня — праздник персиков, когда все боги и духи должны посетить великую «Древнюю Матерь», воскурить ей фимиам и от нее — Великой, Золотой Матери, Владычицы Запада, услышать слова, полные благости и великого разума2.
Бесчисленный сонм богов, духов — владык земли и неба и божественно мудрых древних бессмертных царей, восседающих в драгоценном дворце Золотой Матери или наслаждающихся тенью под деревьями Персиков Бессмертия в волшебных садах ее, — предстал перед мысленным взором Белой Змеи.
Земные мысли и чувства были ей еще не чужды; она взглянула на холодные, скользкие стены своей мрачной пещеры — и ей стало тяжело от ее тысячелетнего одиночества.
И она решила сама принести поклонение Госпоже Матери.
Обитель Праматери3 находится в Тибете, на западных небесах, высоко над увенчанными вечными снегами вершинами Кунь-луня. Долог и труден путь туда, и человек не может свершить его.
Но Белая Змея, взывая к западным богам, вспрыгнула на проходившее облако, которое, повинуясь ее воле, со страшной быстротой помчалось на запад.
Скоро она была во дворце Цзинь-му.
Когда Белая Змея, преклоняя колени и воскуряя фимиам, приблизилась к сверкавшему ослепительной белизной драгоценному трону, Великая Праматерь, обрадованная появлением редкой гостьи, протянула руки и, подняв Змею с земли, сказала:
— Белая Змея! Тысячу лет ты провела в пещере, стремясь к совершенству. Я давно желала тебя видеть, но не хотела прерывать твоего созерцания. Иди, вкуси персиков моего сада, и затем я скажу тебе, зачем я, руководя незаметно для тебя твоей волей, привлекла тебя к себе на Кунь-лунь.
Белая Змея, пораженная этими словами и тронутая добротой Цзинь-му, вспоминавшей о ней целую тысячу лет, — медленно пошла в сад. Она терялась в догадках — зачем она может быть нужна Великой, Мудрой Царице Запада?
II
Ни один земной властелин, ни один небожитель не имели и никогда не будут иметь таких садов, какими обладала Святая Праматерь. Цветы, растущие здесь, по красоте и аромату не имеют себе соперников, и ни один плод в мире не может сравниться вкусом с растущими здесь «персиками души». Всякий, вкусивший этих «заоблачных» персиков, имеет право на бессмертие.
Белая Змея с восторгом смотрела на тени богов, скользивших между прекраснейшими деревьями и ароматными цветами; она в своей пещере совершенно отвыкла от подобного зрелища.
Прямо перед ней росло чудное персиковое дерево, сплошь усеянное крупными зрелыми персиками с совершенно гладкой кожицей. Змея сорвала один из них и вкусила его… Одуряющий аромат ударил ей в голову; ничего вкуснее никогда она не знала…
И тотчас земные желания и стремления проникли в ее сердце, и оно сжалось при мысли о необходимости возвращения в Грот Чистого Ветра для продолжения своего подвига…
Вдруг неожиданно раздался голос сзади нее:
— Белая Змея!
Она быстро обернулась: это была сама Цзинь-му.
— Белая Змея, — продолжала Мать, — ты не вернешься в пещеру: ты останешься здесь и будешь хранительницей моего сада и этих «бессмертных» «ледяных» персиков!4
И жила Белая Змея у Цзинь-му триста лет.
III
В то время в городе Хан-чжоу, «части неба на земле»5, жил юноша по имени Сюй-Ханьвэнь. Фамилия Сюй была одна из самых старых и почтенных в Хан-чжоу. Но после целого ряда бедствий — войн, наводнений, пожаров и других потерь, — род этот находился теперь в очень стесненном материальном положении. Поэтому отдельные семьи этой фамилии не могли помогать друг другу, и каждый член ее был предоставлен самому себе.
Отец и мать Ханьвэня умерли, когда он был еще ребенком, и он попал на попечение к мужу своей старшей сестры.
Его шурин, сам человек бедный, не мог дать ему образования, и поэтому отдал мальчика в ученье к старому другу их семьи — доктору Вану, у которого была аптека.
Несмотря на свои детские годы, мальчик поражал своими успехами не только учителей в школе, в которую его определил Ван, но также и своим пониманием медицины. Он скоро мог различать все двадцать девять способов биения пульса, мог правильно приготовить пилюли и выскоблить больному язык ивовой палочкой.
Кроме того, он настолько усвоил ведение торговых книг, что сделался в аптеке серьезным помощником доктора Вана.
Прошло несколько лет, и дела аптеки, благодаря стараниям и настойчивости Ханьвэня, значительно расширились. Старик Ван искренне полюбил юношу и часто уговаривал его немного отдохнуть, развлечься, погулять со сверстниками; но Ханьвэнь ни разу, даже в праздник, не вышел из дому без какого-нибудь дела.