— Воистину, вы являетесь богиней Неба, Земли, воздуха и моря!
— Если бы вы не явились сюда, — обратились к ней Жу-лай и Лао-цзюнь, — то что бы мы двое могли сделать при той ненависти и несогласии, которые царили здесь!
— О, нет, — возразила Пу-сы. — Все то, что вы сейчас здесь видели, сделала не я, а то чувство снисходительности и милосердия, которые часто спрятаны в глубине сердца у каждого существа; нужно только уметь извлечь их из-под гнета других низких и эгоистических забот и побуждений, и тогда они смогут творить чудеса!
— Итак, мир заключен, — обратился ко всем Лао-цзюнь, — но я полагаю, что все мы должны отправиться к Юй-ди и просить у него извинения за доставленное ему беспокойство.
Все лун-ваны и ба-сяни согласились с этим предложением и отправились к Нефритовому Императору.
Небесный Владыка принял богиню, Жу и Лао весьма приветливо и спросил их:
— Удивительно, как это вам удалось их примирить?! И чем же, в конце концов, все дело закончилось?
— Ваше Величество, — отвечали Лао и Жу, — если бы не богиня, то нам никогда бы не удалось примирить враждующие стороны… А богиня взяла только у ба-сяней две нефритовые пластинки и отдала их Лун-вану, возмещая ему жизнь двух сыновей теми вещами, которые прельстили их и из-за которых они потеряли свою жизнь… Вместе с тем, богиня заставила гору вернуться на прежнее место, вернула морю его глубину и водам течение, а затем восстановила дворец. Таким образом, сердце Лун-вана успокоилось, царство ему возвращено, Восточное море снова будет иметь население, и природе возвращены ее права. Не только мы, посредники, но и обе стороны вполне довольны решением; примирение состоялось вполне искренне, и вражда искоренена!
— А, это все очень любопытно, что вы мне доложили, — сказал довольный Юй-ди. — Ну-ка, Гуань-инь, покажите-ка вы мне ту гору, которую извлекли из моря, и то море, которое вы освободили от горы!
Гуань-инь, а за ней и два ее спутника взглянули по направлению к берегу Восточного моря и не узнали местности: хотя, несомненно, это тот самый берег, где они недавно были, вон и Лун-хуа виднеется дальше, — но гора, дважды передвинутая, — как будто не та: она стала значительно выше… И море нельзя узнать — оно сделалось гораздо глубже прежнего, хотя дворец Лун-вана отчетливо виднеется в его глубине…
Видя изумление присутствовавших, Юй-ди рассмеялся:
— Недаром говорится о вас, богиня, что вы обладаете величайшими талантами; ваше искусство вы доказали как на Земле, так и на Небе. Устранить разногласия на Небе трудно, примирить же их на Земле еще труднее, но нет ничего труднее, как примирить Небо с Землей. Ну, а теперь я все-таки должен наказать тех, кто вызвал столько беспокойства, несчастий и потрясений в природе, на Небе и Земле… Введите сюда лун-ванов и ба-сяней.
Когда четыре лун-вана и Восемь гениев вошли во внутренний чертог Юй-ди и распростерлись ниц, Император строго обратился к ним:
— И вы, лун-ваны, и вы, ба-сяни, без всякого основательного повода осмелились нарушить порядок природы и спокойствие на Земле и Небе… Вы преследовали лишь свои узкие личные интересы, забывая, что ваши распри приносят несчастье тысячам существ. Вам не должно быть прощенья… Но Мировым Порядком установлено, что вся милость находится не у меня, а в руках Дао и Фо. Непостижимыми нам законами, истолковательницей и выразительницей которых явилась Гуань-инь, изначально было предопределено, чтобы вам, обеим провинившимся сторонам, была оказана милость до последних пределов… Но наказанию вы все-таки будете подлежать, потому что справедливость не может быть оскорбляема. Поэтому вы, Лун-ван, целый год будете служить без жалованья, а каждый из вас, ба-сянь, будет понижен на одну степень в вашей духовной иерархии, — также на один год. Если в течение этого года вами не будет учинено никаких проступков, то вы будете восстановлены в прежних степенях!
Ба-сяни и лун-ваны, пораженные в самое сердце милостью Юй-ди, не смели вслух благодарить Нефритового Императора; они только молча сделали троекратный земной поклон и вышли из чертогов Императора.
Лао-цзюнь, Жу-лай и Гуань-инь, со своей стороны, поблагодарили Юй-ди за его милости и снисхождение к слабостям духов и низших существ, — и тоже оставили покои Императора. Ба-сяни и лун-ваны ожидали их за оградой, горячо поблагодарили и сделали перед ними кэ-тоу, после чего три милостивых божества, дав последние наставления, скрылись.
— Друзья, — сказал Люй Дун-бинь, — я думаю, не лучше ли нам не возвращаться в Лун-хуа, где нас ожидает пир; не следует ли нам вернуться каждому в то уединенное убежище, где каждый из нас трудится и старается достигнуть большего совершенства и познания Дао, и откуда мы были вызваны для пиров и мирских забав, которые едва не привели нас к гибели?..
— Да, да, конечно, — раздалось со всех сторон.
Все гении сердечно поблагодарили друг друга за дружную поддержку, сели на бегущие облака и понеслись каждый в свою сторону, к своей обычной обстановке и привычному труду.
Четыре небесных военачальника, по приказанию Юй Хуан-ди, очистили земную территорию от своих войск, и с этого времени ссоры, распри и войны прекратились как на Земле, так и на Небе, и все стали жить мирно и дружно.
Примечания
В публикуемых текстах безоговорочно исправлены очевидные опечатки; орфография и пунктуация приближены к современным нормам. За единичными исключениями, сохранено авторское написание имен, географических названий, китайских слов и понятий.
Впервые: Шкуркин П. В. Белая змея: Китайская легенда. Хабаровск: Тип. Штаба Приамурского военного округа, 1910.
В текст внесены существенные авторские правки, содержавшиеся в приложенном к книге списке необходимых исправлений.
Впервые: Вестник Маньчжурии (Харбин), 1926, №№ 8–9. Отд. изд.: Шкуркин П. В. Путешествие Восьми Бессмертных за море: Даосское сказание (Отдельные оттиски из «Вестника Маньчжурии» №№ 8 и 9 за 1926 г.). Харбин: Тип. Китайской Восточной железной дороги, 1926.