Когда отгорел закат, он оделся и, вместе с подругой, выскользнул наружу. Они надели силовые пояса, Анмай сунул в набедренный карман излучатель, и не стал отсылать нанетов «Укавэйры». Глупо рисковать он не хотел.
У выезда из Аромары их ждала небольшая армия: два десятка автоматчиков и танк, — плоское коробчатое сооружение, дико и пёстро размалеванное ядовитого цвета пятнами. Всего Аромара выставила шестнадцать таких отрядов, — больше трехсот бойцов. Нау боялся своих соплеменников, и боялся всерьез. Но, по его приказу, охранники пропустили одинокую пару без вопросов.
Анмай с любопытством осмотрелся. Как он и ожидал, они не пошли в рутскую Аромару. Хмурый мальчишка всего лет двенадцати провел их на небольшую лужайку у края того самого леса, где они недавно приземлились. Там их ожидала спасенная троица, — отмытая и в новой одежде, и ещё несколько подростков с автоматами, явно пришедших из посёлка. Пару минут они молча разглядывали друг друга в лесной темноте.
— Почему у вас такие странные имена? — наконец спросил Анмай.
— Странные? — Ярослав помолчал. — Почему?
Анмай хотел сказать, что в Линзе люди усвоили файскую систему имен, но он не был в этом уверен.
— Я никогда не слышал таких раньше, — честно сказал он, и сел на землю, удобно скрестив ноги. Остальные последовали его примеру, — разговор им предстоял длинный.
— Итак, зачем вы меня позвали? — спросил Анмай.
— Ты спас нам жизни, — не глядя на него, сказал Ярослав. — Я думаю, ты хочешь помочь нам.
— Разумеется. Но я здесь недавно, и не знаю многого. Что вас интересует больше всего?
— Почему вы возвращаетесь после смерти? Точнее, ваши… души возвращаются в новых телах. Мы не понимаем…
— А куда они возвращаются?
— На остров Аку, на экваторе. Там…
— Тогда понятно. Вы знаете, что это? — Анмай поднял руку с весмом.
— Да. Устройство связи. У нас много таких, но людям нет от них никакого толку. Часто, если мы снимаем весм с файа, он взрывается. Такой взрыв убивает всех, кто стоит рядом. Иногда браслеты взрываются и после смерти файа, вернее, в миг её…
— Верно. Это устройство связи. Но оно также постоянно передает всю работу сознания в матричный центр. С матрицы его записывают в новое тело. Ничего сверхестественного здесь нет, — наносеть, клонирование, интеллектроника и хорошая радиосвязь.
— Значит, и мы можем…
— Да. Это лишь вопрос техники, — обогнавшей вашу на тысячи лет. И это самое уязвимое место файа. Радиус действия весма невелик, не больше десяти миль, им нужны ретрансляторы, вот такие, — Анмай показал на восьмигранное бетонное здание, венчавшее гребень холма.
Косо срезанная крыша, — фазированная антенна, — была точно направлена на крупнейшую из звездообразных Вечных Лун. Над ней возвышались две решетчатых башни, ощетинившихся иглами приемных антенн. Всё это окружала призрачная пелена силового щита.
— Если разрушить его, а потом убить файа, — они умрут на самом деле. Навсегда. Одна мысль об этом лишит их всякой возможности сопротивляться.
— И что с того? Наше оружие не может пробить силовое поле.
— Да. Но это и не нужно, — связь с матричным центром идет в СВЧ-диапазоне. Она цифровая, но сверхплотная, и вполне подвержена помехам. Если её забить, — весмы многих файа самоуничтожатся, вместе с владельцами. Но даже если сделать это, мертвые вернутся, — их копии. Чтобы действительно убить их, нужно разрушить матричный центр, — он вне планеты, на одном из их межзвездных кораблей, возле вон той луны…
— За что ты так ненавидишь свой народ? — вдруг спросил Антон.
Анмай быстро повернулся к нему.
— Все файа в этом мире, — по крайней мере, большинство их, — позор нашего народа. Их смерть принесет больше чести нам, не вам. Предатель ли тот, кто предает предателей? Мне кажется, что он лишь восстанавливает равновесие. И я люблю свой народ не меньше, чем ты, — свой. Беда лишь в том, что большая его часть стала выше моего понимания, а те, кто остался… ну, я не знаю…
— Разве вы умеете летать между звёзд? — перебил Ярослав. — Все файа говорят, что их родина — Уртара!
— Нет. Наша родина, — Эрайа. Этот мир. Но мой народ давно покинул её… Кстати, я совсем не знаю вашей истории. Не поделитесь?
Ярослав диковато взглянул на него, но потом всё же начал рассказывать. По его словам, когда-то на Эрайа жила великая цивилизация рутов. Она освоила всю свою солнечную систему, а потом погибла в ужасающей войне с файа. Выжили немногие. Они потеряли знания, забыли прошлое, но стали быстро возрождать былое величие. Вторжение файа произошло две тысячи лет назад. Сто лет спустя с холодной Уртары вновь вторглись полчища файа, тоже многое забывших после ужасной войны. С тех пор война идет непрерывно. К счастью, файа, — отважные бойцы, но сражаются разрозненно и глупо. Им так и не удалось покорить Рутению. К сожалению, у них нет проблем с живой силой, к тому же, им помогает их родина. Поэтому и выгнать воинственных чужаков тоже не удалось.
— Эта история, — фальшивка, созданная самими файа, — сказал Анмай. — На самом деле Эрайа, — наш родной мир, наш народ родился на ней… — он быстро увлёкся, и рассказывал долго.
Историю Первой и Второй культуры, — Анмайа и Империи Маолайн, — он для простоты опустил, оставив лишь Файау, зато о Игре пришлось говорить не один раз. Руты не хотели верить, что они, — лишь игрушки всесильных и безжалостных существ, опередивших их, как минимум, на пять тысяч лет. Говорить о том, что жить Эрайа осталось меньше года, Анмай не стал, — тут руты ничего не могли сделать, а сеять отчаяние не входило в его планы.
— Я не верю тебе, — повторил Ярослав. — Но если вы можете заселять бесчисленные свободные миры, — зачем вам наш? Зачем эта тысячелетняя бессмысленная война?
— Файа — хищники, — сказал Анмай. — Люди — их любимая добыча. Здесь, в этом мире, сотни тысяч лет шла страшная война между предками файа и людей, — и вовсе не человек вышел из неё победителем. Охота, игра с добычей, — у нас всех в крови, и с этим ничего не поделаешь. А, благодаря бессмертию, мы МОЖЕМ это делать, безнаказанно — вот почему! В это вы верите?
— А вы не боитесь, что добыча вырастет и вцепится охотникам в горло? — с нехорошей усмешкой спросил Ярослав. — Как бойцы мы уже лучше вас, причем, намного.
Анмай пожал плечами.
— Файа там, наверху, — он показал на звездчатую луну, — достаточно лишь нажать несколько кнопок, чтобы здесь вообще не осталось жизни, — никакой и нигде. Это старая история, на самом деле. В каждой культуре есть неизбежный элемент зла. Он может быть больше, меньше, но уничтожить его нельзя, не изменив начисто всего мироздания. Зло можно лишь изолировать. Таким местом оказался ваш мир. Если бы не банальное отстутствие интеллектроники, и не страх перед разумными машинами, которые не допустят такой изуверской забавы, — а в Файау они прекратили все Игры, просто истребив их участников, — зло было бы заключено в виртуальном мире, а не в реальном. В этом и состоит преступление здешних файа.
— Если всё это правда, то наша родина действительно в ином мире, и есть бог Айэт, борющийся с файа, как это записано в Рэтиа, — сказал кто-то позади Ярослава.
— Рэтиа воистину многолика… Да. Это правда. Ваша родина, — Линза, великий мир… впрочем, там вы тоже были пришельцами. Я не знаю, где ваша родина. И вижу, вы мне не верите. Я могу вас убедить, правда, не здесь, и не сейчас. Вот что: лучше расскажите мне, как файа ведут себя здесь.
Ярослав рассказал. И Вэру это не понравилось.
Рутам на Куайа жилось несладко. Каждые несколько дней файа устраивали набеги, — беспричинные, часто бессмысленные, но почти всегда их отражали большой кровью. Руты отвечали рейдами спецназа и налетами бомбардировщиков. Иногда файа удавалось сбивать их, но вот самонаводящиеся ракеты почти всегда достигали целей, — заводов, военных складов, мостов, а чаще всего, — больших скоплений Игроков. Но файа нападали вновь и вновь, — несогласованно, часто безрассудно, всегда внезапно, и всегда стремились убивать. Их действия не были изуверски жестокими, — они, всё же, старались не трогать женщин и детей, хотя, как и понимал Вэру, вовсе не из соображений гуманности, а из заботы о том, чтобы будущей «дичи» было побольше. Старались не трогать и беззащитных, — но лишь потому, что убивать их скучно. Но вот ограбить и сжечь все дома в захваченном селении, изнасиловать женщин, развесить вокруг изуродованные трупы они могли вполне. Пленных файа брали очень охотно, — большей частью затем, чтобы на досуге замучить их пытками до смерти. И вот тут они уже не щадили никого…