В предвкушении доклада, они, все четверо, собрались в гостиной, квадратной, просторной, очень уютной комнате с завешанными зелено-серебристой, узорчатой тканью стенами и массой разбросанных по полу подушек. Дальняя от входа стена, — одно огромное окно, — была полностью распахнута, и в неё волнами вливался теплый, сырой после только что прошедшего дождя ветер. Там сияли стеклом и полированной сталью огромные башни Тайланы, — далекие, они казались целой горной страной, залитой сиянием заката, а откуда-то снизу доносился мощный, неразборчивый, на удивление уютный шум огромного города.
Вэру подошел к окну. Внизу по улице промчался автопоезд, — плоский желтый шестиколесный тягач с вереницей прицепов-клеток. В них сидели нагие рутенцы-пленники. Автопоезд направлялся в космопорт.
Анмай знал, что экспорт рабов, — до восьми миллионов в год, — был важной статьей бюджета Эрайа. Их переправляли на Уртару, откуда прибывавшие звездолеты, — уже в виде матриц, — развозили их по всей Сети, разумеется, не как рабочую силу, а как материал для жертвоприношений и экспериментов. Вэру не имел бы ничего против, — если бы файа сами воплощались в тела людей, как в прежних Играх, во времена Файау. Но здесь люди были настоящими, — испуганные, тщательно рассортированные по клеткам, — мужчины, юноши, девушки, подростки, дети… Он мог бы легко освободить их, — автопоезд не охранялся, — но толку? На них устроило бы охоту всё население города.
Анмай вздохнул и повернулся к остальным. Андрей и Светлана сидели рядом, прижавшись друг к другу, Хьютай чуть поотдаль, — в шортах и футболке, чтобы не смущать юную пару. Вэру не хотелось слушать доклад, — его голова и так уже распухла, — но и тянуть было бы просто глупо.
— Что вам удалось узнать об этом будущем? — наконец, спросил он.
— Много неожиданного, — ответила «Укавэйра». Она держала связь через нанетов, и её голос, казалось, звучал прямо из воздуха. — Я вижу, что вы устали, и ваша способность воспринимать информацию сейчас ограничена. Поэтому, я расскажу вам только главное.
Мы оказались во враждебном мироздании, где столкнулось, как минимум, пять противоборствующих сил. Первая, — это Сеть файа. Она не столь велика, как прежний Союз Файау, которым правили мы, она ещё только растет и формируется, но уже огромна. Её создал корабль-мир «Нахцор», с пятью миллионами живых файа на борту. В 3293 году от основания Файау они бежали в будущее из безмерной империи интеллектронных машин и вышли в реальное время через тысячу лет после Исхода Файау. «Нахцор» странствовал во Вселенной ещё целое столетие, они изучили сотни звезд, населили несколько планет…
— Столетие? Разве столь сложная конструкция, как звездолет, сможет работать так долго? — удивленно переспросил Андрей.
— Сотни лет автономного полета, до износа основных несущих конструкций, — корпус, Эвергет, и прочее, — это норма, — ответила «Укавэйра». — Например, у меня срок полета вообще неограниченный, совсем. Если надо новый Эвергет, — останавливаемся, разворачиваем производственный комплекс, и за годы, — ладно, пусть даже столетия, — строим, что необходимо, монтируем в корпус, если надо, комплекс — сворачиваем. Если есть что-то типа автоматов фон-Неймана, — он не нужен. Или бросаем, или взрываем, или дарим кому-нибудь. Если нужно, — миллионы лет можно так лететь, если не влипнуть во что-то очень серьезное, и потратить энергии выше предела самовосстановления. Как, кстати, я однажды и вляпалась.
— А эти файа? — спросила Хьютай.
— Они были очень упорны. Над одной из планет они нашли звездолет Первой Культуры файа, и их орбитальный город. Корабль был необратимо разрушен, но на нем сохранились координаты Эрайа, — и восьми тысяч её колоний. К тому времени треть их уже поглотила Стена Света, но имевших свои орбитальные порты и, соответственно, звездолеты, осталось ещё больше тысячи. Через год файа вернулись сюда, в наш Первичный Мир. Восстановить Верфи Эрайа они не смогли, но многие звездолеты восстановлению поддавались. Тогда экипаж «Нахцора» решил основать новую цивилизацию…
— Но разве вы не сообщили Файау об Эрайа? — удивился Анмай.
— Сообщили. Это был наш прощальный дар файа. Очевидно, сразу после нашего ухода Файау посетила её, и узнала всё, что стоило знать.
— Но…
— Лучше слушай! — Хьютай толкнула его.
Анмай замолчал, и «Укавэйра» продолжила:
— Файа Сети нашли Эрайа пустой и необитаемой… нетронутой. Файау, был, очевидно, не нужен дар, оказавшийся столь ценным для Сети. Она ушла уже слишком далеко, чтобы он представлял для неё какую-то ценность…
Однако, в момент Катастрофы флот анмайа насчитывал восемнадцать тысяч кораблей. Здесь их было три тысячи, — почти две трети из них уже восстановлены и ушли. С их помощью беглецы начали строительство Сети.
Но восстановление биосфер в мертвых мирах Объема Эрайа, — дело очень долгое, и файа Сети решили искать новые миры с органической жизнью. Миры Эрайа служат им лишь как источник механизмов и сырья, — сейчас они населяют две тысячи планет, но до сих пор не умеют строить свои звездолеты.
Первая Культура не умела строить не-планеты, но древние сверхрасы создали их тысячи. Большая их часть разрушена, полуразрушена, либо мертва и лишена энергии. Сети известны многие из них. Она смогла населить и подчинить три, в которых сохранились и действуют установки Сверх-Эвергет, — это единственные не-планеты сверхрас Энго и Тийат, и Девять Миров Файау. Теперь это три основных центра их цивилизации. Они пытались начать в них производство установок Эвергет, изменив физику так, чтобы это стало возможно. У них ничего не вышло… но они нашли другой выход. Теперь у них уже шесть тысяч триста кораблей, и Сеть растет очень быстро, — она заселяет по сотне планет в год. Её население тоже стремительно растет, — сейчас в ней живет четыреста миллиардов файа, и с каждым годом их становится на двенадцать миллиардов больше. В Файау был всего триллион…
Количество колоний Сети, и их население, удваиваются каждые двадцать лет. Единственное, что их сдерживает, — нехватка кораблей, но так не может продолжаться вечно. Им не нужно изобретать что-либо. Рано или поздно, но барьер Кунха падет, и последняя преграда перед экспансией исчезнет.
— И их никто не остановит? — удивленно спросил Андрей.
— До последних лет это некому было сделать, — ответила «Укавэйра». — Во время своего роста Сеть встретила пять разумных рас. Все их ждала незавидная роль живых игрушек завоевателей. А ведь они были много старше файа, и их знания не шли ни в какое сравнение с их знаниями! Но превосходство в силе решает всё.
— Почему файа делают это? — вновь спросил юноша.
— Не ради любви ко злу. Ради стабильности Сети. Игра нужна файа для сброса агрессии и низменных инстинктов, без неё Сеть уже давно распалась бы. Это понятно?
— Да.
«Укавэйра» продолжала рассказывать. Четвертая Культура файа оказалась более чем странной. Внутри себя она была счастливой и гармоничной, — полная свобода для каждого. Бессмертие, материальные и иные блага были доступны для всех файа, независимо от заслуг, — им не нужно было даже работать, если они не хотели. Все проявления их зла были искусно направлены вовне, — но список их был очень длинным. Каждая из пяти разумных рас, имевших несчастье встретиться с Сетью, потеряла в Игре миллиарды убитых и замученных. Рэтиа утверждала превосходство файа над всеми иными народами, и очень нравилась им из-за возможности приносить человеческие, — только человеческие! — жертвы. Как подсчитала «Укавэйра», их количество достигало двадцати миллионов в год. Поскольку в Сеть они вывозили всего миллионов пять, у файа где-то были питомники… колонии людей, поставляющие «материал» для жертвоприношений… или они просто многократно использовали одни и те же матрицы. Сути, это впрочем, не меняло.
Люди были также нужны и для экспериментов. В прошлом году Мечтатели Сети убили два с половиной миллиона человек, проявив поистине удивительную изобретательность. Помимо прочего, они создали биоформаторы, — гигантские машины, способные за считанные часы полностью перестраивать и структуру, и физиологию организмов, творить самые фантастические существа. Разум при этом, как правило, сохранялся…