- Ты... ты не уехал, - неуверенно протянула она, шагая навстречу.
Саша отрицательно покачал головой.
Девушка замерла. Заплаканные глаза задрожали, и зрачки вновь заблестели:
- Ты не обязан меня прощать, я виновата...
Саша шагнул навстречу.
- И мне нечем оправдываться...
Но не успела она ничего договорить, как крепкие руки обхватили её за талию, Саша поднял её на уровень своих глаз и поцеловал. На нежные губы Майи по щекам стекали слёзы, но теперь уже слёзы счастья.
Каждый может оступиться, каждый может предать, и только время покажет насколько важно, чтобы это случилось. Мы никогда не увидим рассвет, если не наступит ночь, никогда не познаем тепло, если не замёрзнем, мы никогда не родимся, если не познаем смерть...
Саша опустил Майю и нежно её обнял, как вдруг сзади послышался озорной детский голосок:
- Сашка приехал!
Он обернулся и опустился на колени. Радостная Верочка с куклой в руках неуклюже подбежала к нему и тут же со смехом закружилась в воздухе. Майя тоже смеялась, стоя в стороне и наблюдая, как Саша кружит сестрёнку над собой.
Затем он устало завалился на диван, всё так же держа обнимающую его Веру на руках и, откинув голову, вздохнул. Майя неуверенно смотрела на них, пока он не протянул ей руку, и тогда она присоединилась к ним, обнимая обоих и кладя голову на плечо Саши.
- Саша, а ты скоро снова уедешь, да? - грустно спросила сестрёнка, лаская его по голове маленькой хрупкой ручонкой.
- Нет, - спокойно улыбнулся ей Саша и убедительно добавил. - Больше никуда без вас не уеду.
Он поцеловал Верочку в лобик, а затем посмотрел Майе в глаза, и, улыбнувшись, прижал их к себе ещё крепче.
Сквозь шторы пробивался яркий утренний свет. Комната наполнялась детским озорным смехом. Алекс закрыл глаза и, блаженно улыбаясь, сделал глубокий вдох, впитывая лёгкими счастье. По телу бегали мурашки и тепло от двух самых родных ему людей. Они здесь с ним и сейчас и нет ничего важнее. «Я дома» - искренне веря в это, сказал про себя Алекс, а затем ещё раз взглянул на таких же счастливых, как и он сам Майю и Верочку, и уточнил - «Мы дома».
* * *
Врата замка распахнулись и Кларкс, приподняв глаза, спрятанные под растрёпанной чёлкой, увидел двух инквизиторов, гордо шагающих ему навстречу, и сделал шаг в сторону, освобождая им путь. Одного из них невысокого с надменным взглядом он уже встречал после пожара на лугу, а второй был младшим анифезаром, однако сейчас его одеяние и заметная уверенность в походке говорили о новом статусе сами за себя. Валимир не остановился, но проходя взглянул на путевода с сочувствием и состраданием.
Кларкс улыбнулся. Хотел бы помочь - что-нибудь придумал бы. Инквизиторы не спеша отправились вперёд по тропе. Их белые плащи становились незримыми в тумане, растворяющемся с первыми проблесками солнца, и совсем скоро силуэты исчезли, словно их и не было.
Горные отроги на горизонте тянулись вверх. Послышалось пение птиц и журчание далёкой реки. Примятая уже почти растаявшим снегом трава окрасилась в один миг сочным зелёным цветом, распрямляя стебли. К высокой башне на стене возвращалась эскадрилья охотников на огромных змееподобных птицах. Двухвостые чешуйчатые, лишь с густым оперением на кончиках крыльев, они растянулись косяком над сиреневым лесом. Кларкс усмехнулся про себя, думая, что лучше не встречаться с этими ребятами, дабы избежать вендетты за павшего собрата.
- В отличие от таких, как ты, - послышался голос Громогласа и Кларкс повернулся к открытым воротам. - Они помнят кто они и где их место.
Кларксу нечего ответить и, даже если бы было что, в этом мире он бы не смог произнести ни звука.
- Так что, тебе бояться нечего.
Громоглас снисходительным жестом пригласил путевода войти во двор крепости.
* * *
- Мы ведь все крошечные шестерёнки одного огромного механизма.
Кларкс раньше никогда не был в саду АрхиИвона. Это место было спрятано от глаз рядовых служителей как он. Деревья с широкими сиреневыми, оранжевыми и голубыми листьями, изящными изгибами тонких стволов закрывали собой серую стену с решётчатыми окнами. Возле скамьи, на которой они сидели, бежал узкий ручеек, а в нём плескались крошечные светящиеся мальки. Птицы похожие на синиц кружились над терновыми кустарниками и гнёздами.
- А механизм этот, называется Абсолют, - Громоглас повторял речь, слышимую Кларксом бесчисленное количество раз до этого, и сейчас не было сил даже изобразить заинтересованность, поэтому он лишь согнул ноги в коленях, закинув их на скамью, и устало положил голову на высокий деревянный подлокотник, продолжая слушать. - Или по-другому - вселенной. Каждая живая душа это его составная часть. И среди нас нет лишних, но и нет незаменимых, - анифезар сделал небольшую паузу, после этих слов. - Весь механизм может выйти из строя, когда одна деталь ломается, если вовремя не заменить её или не починить.