Акис подходит ко входу в храм. Шалуна и след простыл, но Акис видит, что церковная дверь распахнута.
Двадцать пять лет не был Акис в церкви. Он минует пулю в стене и входит внутрь. Дверь за ним захлопывается. В церкви очень торжественно; ее стены снизу доверху увешаны темными иконами. Он идет по проходу, останавливается перед алтарем, поднимает голову к кресту. Основание креста опирается на золотой череп с двумя скрещенными костями. Пустые глазницы, кажется, смотрят на Акиса, и он не может отвести от них глаз.
© Carolyn Franks/Shutterstock (рамки фотографий)
Акис поворачивается и видит мальчика в темной задней части храма. Мальчик в серебристом костюме смотрит на Акиса в упор, бросает ему вызов. Когда ребенок открывает дверь, его костюм ярко сияет в уличном освещении. А потом мальчик исчезает.
Акис выходит на улицу, но мальчика нигде нет.
Он пересекает площадь, направляясь к своей машине, и в этот момент слышит: часы бьют пять. Их снова завели.
Акис четверть века возил пистолет в машине. Время пришло. Они все заждались.
© Carolyn Franks/Shutterstock (рамки фотографий)
Я спросил у пары, что случилось дальше. В тот день Акис наверняка поехал в деревню и убил отца и брата бывшей невесты, но мать и дочь не тронул. Он не стал искать Савину, однако ее скорбь и чувство вины были, вероятно, страшнее смерти. Она не приехала на похороны, хотя бояться было нечего: Акиса Адамакоса арестовали в день убийства. Вероятно, Савина опасалась, что шафер может завершить месть.
Супруги из Нафплиона ничего не знали обо мне, так что не могли оценить иронию, ведь они рассказали мне историю обманутого человека.
Я зол на тебя за то, что ты сделала, за это убить мало.
Впрочем, даже если бы я вырос среди тех, у кого вендетта в крови, мне бы не хватило силы воли поднять пистолет, я уж не говорю о том, чтобы выстрелить. Печаль слишком сильно придавила меня.
Возможно, убийство приносит некий катарсис, но я уверен, что никогда не испытаю этого чувства.
Потеря женщины (или это была потеря лица?) четверть века пожирала Акиса Адамакоса. Но и спустя двадцать пять лет он не убил Савину. Возможно, он все еще томится в тюрьме, его мучают мысли о том, где она, с кем. Вполне могу представить, что и меня до конца дней будут терзать предположения о том, где ты, с кем занимаешься любовью; воображение неизменно будет рисовать мне подобные картины.
Супружеская пара сказала мне, что здесь многие браки все еще заключаются по согласованию между семьями, которые желают объединения. Возможно, Савину и Акиса хотели поженить именно из таких соображений. Трудно понять, какие чувства испытывала невеста, перед тем как запрыгнуть в машину и уехать в сторону Афин; вероятно, ее страсть была очень сильна, если она решилась на такой поступок. И столь же необъяснима причина, помешавшая тебе прилететь ко мне в Афины. Что же случилось в твоей жизни? Я предполагаю, что у тебя появился любовник. Меня всегда поражало то, как ты меняла мужчин одного за другим без перерыва. Ты не из тех женщин, которые могут существовать без спутника. Ты всегда должна быть с кем-то.
Я покинул Нафплион спустя пару дней, чтобы посмотреть другие красоты Пелопоннеса. Как-то днем я ехал по дороге и увидел указатель «Аркадия». Это слово вызывает в памяти счастливое видение благословенного края, но до этого момента я не подозревал, что идея рая на земле связана с конкретным местом. Мне и в голову не приходило, что утопический идеал представляет собой точку на карте.
И вдруг я там оказался. В самой Аркадии.
Почти три тысячи лет назад поэт Гесиод написал о тамошней жизни: «Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою, горя не зная, не зная трудов. И печальная старость к ним приближаться не смела… А умирали, как будто объятые сном. Недостаток был им ни в чем не известен. Большой урожай и обильный сами давали собой хлебодарные земли»[7].
Сама природа осыпала благами аркадских пастухов, и поверить в это было очень легко, когда я ехал в тот день по Аркадии. Увидев пастуха со стадом, я представил его богом Паном, который, согласно мифу, бродил по этим горам в облике похотливого сатира с козлиными рогами и копытами, наигрывая на флейте.