– Приятные ребята, из них выйдет толк. Когда-нибудь я с ними займусь.
Потом пришел Лукьяныч, бывший механик на грузовых кораблях, человек ворчливый, но добрый – даже трудно представить себе, сколько поколений учеников школы занималось у него космической техникой. Его слово было решающим. Пашка даже побледнел, так ему хотелось, чтобы экзамен прошел успешно.
Лукьяныч долго ходил вокруг Гай-до, заглянул внутрь, посидел в пилотском кресле. Гай-до молчал, он договорился с Алисой, что пока не будет показывать, что он разумный, а то начнутся всякие разговоры, расспросы… Ведь для Лукьяныча все равно, разговаривает корабль или нет. Лукьянычу важны ходовые характеристики.
Лукьяныч вылез из Гай-до и сказал, покручивая сизый ус:
– Работа мастера!
Это было высокой похвалой конструктору корабля. Но потом Лукьяныч добавил:
– Вам его не довести до кондиции.
– Почему?
– Гонки идут не в открытом космосе, а частично в атмосфере. В этом вся загвоздка. Корпус побит, погнут, дыру вы заделали кое-как. Разогнаться как следует не удастся.
– А вы поможете? – спросила Алиса.
– Не помогу, – сказал Лукьяныч. – Послезавтра уезжаю на практику с седьмыми классами. А восстанавливать его надо на заводе. Сами понимаете.
С этими словами Лукьяныч ушел, оставив космонавтов в полном отчаянии. Потому что если Лукьяныч сказал, что корпус не восстановить, значит, не восстановить.
Они забрались в Гай-до, и Аркаша спросил:
– Ты слышал, что он сказал?
– Слышал, – ответил Гай-до. – Но я постараюсь.
– Что ты сможешь сделать! – воскликнул в сердцах Пашка. – Не надо было под ту ракету соваться!
– Глупо, – заметил Аркаша. – Откуда он знал, что по нему будут стрелять?
– Может, в самом деле поговорить на космическом заводе? – спросила Алиса. – Попросить их.
– Ничего не получится, – сказал Аркаша. – На заводе свой план, они и так не справляются, вон сколько нужно кораблей! А к ним приходят дети и говорят: почините нам игрушку.
– Я не игрушка, – сказал Гай-до, – вы слышали, как профессор Лукьяныч сказал, что меня делал мастер?
– На прошлом далеко не уедешь, – заметил Пашка. – А наши соперники уже выходят на финишную прямую. Я звонил сегодня утром в Шанхай. Ван и Лю говорят, что почти готовы.
– Но я же прилетел сюда из Сахары! – сказал Гай-до.
– На малой скорости. И то ты плохо держал курс, сам знаешь.
– Знаю, – убитым голосом сказал Гай-до. – А я так хотел быть вам полезен.
– Мы тебя не упрекаем, – сказала Алиса. – Просто не повезло.
– Заколдованный круг получается, – сказал Аркаша. – Если бы ты был в полном порядке, мы обогнали бы всех и на обычном топливе. Если бы у нас было какое-нибудь особенное топливо для разгона в атмосфере, мы бы обогнали всех и в таком виде.
– Топливо… – повторил Гай-до. – А что, если… Нет, для меня эти воспоминания слишком тяжелые.
– Какие воспоминания? – быстро спросил Пашка.
– Воспоминания о планете Пять-четыре, где госпожа Ирия встретила этого Тадеуша.
– А что там было?
– Может, ничего и не было.
– Гай-до, – строго сказал Пашка, – или ты сейчас все рассказываешь, или остаешься навсегда на этой площадке, и пусть с тобой играют первоклассники.
– Я же вам рассказывал, – произнес нехотя Гай-до, – что мы нашли Тадеуша возле базы странников.
– База странников! – Пашка подскочил в кресле и чуть не стукнулся головой о потолок.
– База очень старая.
– Они все старые, – сказал Пашка. – Все равно туда не заберешься.
– Ах, вы такие забывчивые, друзья мои! – вздохнул корабль. – Я же видел там цистерны с горючим. А если я их видел, значит, они были видны.
– Я помню, – сказал Аркаша, – ты говорил, что вход был разрушен землетрясением.
– Значит, – сказал Гай-до, – предохранительный механизм, который уничтожает базу, если туда попадает посторонний, вышел из строя.
– Повтори, – сказал Пашка торжественно.
– Вышел из строя.
– Чего же ты молчал! – закричал Пашка. – Мы немедленно летим на планету Пять-четыре, забираем горючее странников… и, может быть, сокровища!
– Нет, – сказал Аркаша, – я категорически возражаю. Мы должны сообщить об этом в Верховный совет Земли. Туда снарядят экспедицию. Этим должны заниматься взрослые.
– Очень разумно, – сказал кораблик. – Я преклоняюсь перед вашей разумностью, Аркаша.
– Я тоже преклоняюсь, – сказал Пашка. – Я думаю, Аркаше пора возвращаться к ботаническим опытам. Квадратный арбуз – вот цель жизни!
– Это почему? – обиделся Аркаша. – Нельзя сказать правду, чтобы ты сразу не накинулся.