В 1822 году Элиас Лённрот, сын сельского портного из прихода Самматти, что находится в восьмидесяти километрах к западу от Хельсинки, стал студентом университета в Турку, который тогда был центром финского романтизма. Атмосфера всеобщей увлеченности народной поэзией определила дальнейшую судьбу любознательного и деятельного юноши. Его учитель Рейнхольд фон Беккер, страстный поклонник народной поэзии, предложил Лённроту в качестве темы для магистерской диссертации обзор рун о Вяйнямёйнене. В связи с этой работой диссертанту пришлось ознакомиться со всеми опубликованными до этого рунами, повествующими об этом герое эпоса. Среди них были и эпические песни из сборника Сакари Топелиуса, записанные им от карельских крестьян зарубежной, или русской, Карелии, исконно входившей в состав Русского государства. Топелиусу, окружному врачу Нюкарлебю, что на берегу Ботнического залива, принадлежит особое место в истории рождения «Калевалы». Он собирал в своей округе народные песни, а после того, как болезнь приковала его к креслу, начал издавать их отдельными выпусками. Летом 1820 года к Топелиусу случайно зашли двое коробейников из Вокнаволокской волости (многие крестьяне приграничных карельских деревень в виде отхожего промысла занимались разносной торговлей в Финляндии). Карелы спели по просьбе Топелиуса эпические песни, и от них он узнал, что рунопевческая традиция еще жива в карельских деревнях. Это было открытие, значение которого Топелиус сразу понял. С той поры он просил направлять к себе всех коробейников-карел. В 1821 году ему удалось записать от Юрки Кеттунена из деревни Чена близ Вуоккиниеми (Вокнаволока) шесть длинных рун. Публикации эпических песен восточных карел привлекли внимание любителей старины и вызвали удивление, потому что никто не предполагал о существовании рунопевческого искусства за пределами Финляндии. Именно Топелиус-старший указал собирателям путь в русскую Карелию, о чем он неоднократно писал в предисловиях к отдельным выпускам своего сборника «Старинные руны финского народа, а также современные песни». Там, за пределами Суоми, писал Топелиус, в некоторых волостях Архангельской губернии «еще звучит голос Вяйнямёйнена, там звенит еще Кантеле и Сампо, и оттуда я получил свои лучшие руны, которые бережно записал».
В связи с этим следует сказать, что в традиционной культуре финнов и карел имеются древние пласты, свидетельствующие об общности исторического развития на ранних стадиях. Это проявляется и в устной поэзии, особенно в жанрах со старинной метрикой стиха, которую после появления «Калевалы» стали называть «Калевальской метрикой». Калевальский стих — это четырехстопный хорей, разделенный цезурой, не рифмованный, но с богатой аллитерацией — созвучием первых слогов внутри стиха, которое в переводах почти невозможно передать. Размер не является строго выдержанным, что делает стих гибким и свободным. Деление на строфы отсутствует, но важным стилистическим приемом является параллелизм, или повтор, что требует исключительного богатства синонимов, которые народный поэтический язык черпает из разных диалектов и даже из других языков. Калевальский стих объединяет разные жанры: эпические и лирические песни, свадебные, трудовые и колыбельные песни, заговоры и заклинания, отчасти пословицы и загадки. Древние эпические песни карел и финнов обнаруживают родство и по содержанию, они повествуют о деяниях одних и тех же эпических героев.
Создание письменного эпоса на основе народной поэзии стало как бы социальным заказом эпохи. Осуществить это выпало Элиасу Лённроту, именно он пошел по пути, указанному Топелиусом, и нашел сокровищницу эпической поэзии в Карелии.
В 1827 году Лённрот сдал экзамен на кандидата философии, а весной следующего года отправился в свое первое путешествие с целью собирания произведений устно-поэтического творчества. Эту экспедицию он живо описал в очерке «Путник», которым открывается данная книга. Отправившись из родного местечка Самматти, он прошел преимущественно пешком всю южную Финляндию и дошел до Приладожья. Побывав в Сортавале и на Валааме, он повернул на север. Здесь, в западной Карелии, которую еще называют финляндской в отличие от русской, Лённроту удалось записать эпические и лирические песни, а также заклинания. В деревне Хумуваара, приход Кесялахти, он встретил замечательного рунопевца Юхана Кайнулайнена, о котором подробно и тепло написал в своем путевом очерке. Не переходя границу, он осенью вернулся другим путем обратно. Собранный материал Лённрот опубликовал в сборнике «Кантеле», первый выпуск которого вышел в следующем году (всего было четыре выпуска, содержащих 90 рун старинной метрики и 20 новых песен). Как показали позднейшие исследования, уже в «Кантеле» Лённрот обращался с текстами народных песен более свободно, чем, например, Топелиус, который не подвергал руны литературной обработке. Лённрот же правил язык, стремясь сделать его понятным всем, соединял лучшие стихи из разных вариантов, добиваясь художественной завершенности. Его целью было с помощью народной поэзии способствовать формированию литературного языка и зарождению литературы.