Здесь я нашел алоэ и решил завтра погрузить на корабль десять кинталов [52] этого дерева, потому что мне сказали, будто оно весьма высоко ценится.
Блуждая в поисках хорошей воды по острову, мы наткнулись на одно селение, лежащее всего лишь в полулиге от нашей якорной стоянки. Жители этого селения, как только проведали про нас, сразу же пустились в бегство и бросили свои дома и спрятали одежду и все свое достояние в лесу. Я приказал ничего не брать в домах, даже если вещь была бы ценой в булавку.
Вскоре к нам присоединились некоторые из [бежавших] жителей, и один из них отнесся к нам с особенным доверием. Я дал ему погремушки и стеклянные четки, чему он был несказанно обрадован.
Желая теснее скрепить нашу дружбу и потребовать что-нибудь [у индейцев], я попросил его принести воды, и индейцы, прежде чем я отправился на корабль, явились на берег с полными флягами-тыквинами и искренне радовались, предлагая нам воду. Я велел дать им еще одну связку стеклянных четок; они заверили нас, что завтра снова придут на берег.
Я намеревался наполнить водой всю порожнюю посуду, которая имелась на кораблях, а затем, если только погода будет благоприятна для этой цели, отправиться в глубь острова и до тех пор продолжать поход, пока не удастся вступить в переговоры с его королем. Я желал знать, смогу ли я получить от него золото, которое, как я слышал, он носит на себе.
Затем я имел намеренье двинуться в путь к другому большому острову; и как я полагаю, остров этот должен быть Сипанго, судя по разъяснениям индейцев, которых я с собой везу. Они называют его «Кольба» и говорят, что на нем есть корабли, очень быстроходные и очень большие; за этим островом лежит другой, который именуется у них «Бофио», причем индейцы говорят, что этот остров весьма велик. Другие же, промежуточные, острова я осмотрю мимоходом, а в дальнейшем буду поступать сообразно с тем, найду или не найду достаточно золота или пряностей на этом пути. Но, как бы то ни было, я твердо решил идти к материковой земле и к городу Кисаю [53], чтобы передать письма ваших высочеств великому хану, испросить у него ответ и с ответным письмом прибыть [в Кастилию].
Понедельник, 22 октября. Всю ночь и весь день пробыл я здесь, ожидая, не принесут ли король этих мест либо другие особы золото или что-нибудь иное и ценное. Явилось много людей, и были они похожи на индейцев – жителей других островов, и все они были также наги, и у некоторых тело было разрисовано белой краской, у других красной или черной, у прочих иными цветами.
Они приносили на обмен дротики и мотки хлопковой пряжи и меняли их на осколки стекла от разбитых чашек и на обломки плошек из обожженной глины. У некоторых к носу были подвешены кусочки золота, и они с величайшей охотой отдавали это золото за погремушки и стеклянные четки. Но золота было так мало, что казалось, будто то, что принесено, – ничто; хотя, по правде говоря, и им было дано не много в обмен.
Они также считали наше появление величайшим чудом и верили, что мы пришли с неба. Мы взяли для кораблей воду в одном озере близ мыса, который был назван «Мысом островка». Мартин Алонсо Пинсон, капитан «Пинты», убил в этом озере еще одну змею, и так же, как и первая, она была семи пядей длины. Я приказал взять здесь столько алоэ, сколько его найдется.
Вторник, 23 октября. Я хотел уже сегодня отплыть на остров Кубу, который, как я полагал, должен быть [ничем иным] как Сипанго, если судить по тому, что говорят индейцы о его величине и богатстве, и [поэтому] я не намерен был задерживаться больше здесь, [54]…этот остров вокруг, чтобы пройти в селение для переговоров с здешним королем или сеньором, как я то решил прежде. И все это потому, что я не желаю задерживаться – ведь я вижу, что здесь нет золота, да и для того, чтобы обойти эти острова, нужны ветры разных направлений, а ветер никогда не дует в ту сторону, куда желают люди. Поэтому необходимо идти в страну, которая сулит большую выгоду.
Повторяю, нет смысла задерживаться здесь – надо отправляться в путь и обойти много земель и плыть до тех пор, пока мы не натолкнемся на доходную землю, хотя, на мой взгляд, и эти острова очень богаты пряностями. Но на мое величайшее горе, я не разбираюсь в породах трав и деревьев, а между тем я видел тысячи разнообразнейших деревьев, и у каждого из них плоды были на свой лад, и земля была покрыта зеленью, как то бывает в Испании в мае или июне, и я видел множество разных трав и цветов. Все эти растения, кроме алоэ, мне неизвестны. А алоэ я велел погрузить на корабль и отправить в большом количестве вашим высочествам.
Не мог и не могу сейчас поднять паруса, чтобы выйти к острову Кубе, так как нет ветра; затишье мертвое и льет сильный дождь, и дождь был и вчера, но холода он не принес. Днем удерживается жара, ночи же прохладные, как в Испании, в Андалусии в мае месяце.
Среда, 24 октября. В полночь я поднял якоря и от Мыса островка, расположенного в северной части острова Изабеллы, где я находился, отправился к острову Кубе; от индейцев же я слышал, что он очень велик, ведет большую торговлю и на нем есть золото, пряности, большие корабли и купцы.
Индейцы указали мне путь к Кубе. Туда нужно идти к западо-юго-западу, и я считаю, что так это и есть в действительности. Мне знаками объясняли все индейцы на этих островах и люди, которых я взял на Сан-Сальвадоре (языка я их не понимаю), что Куба – это остров Сипанго, о котором рассказывают чудеса. И на глобусе и на карте мира (mapamundo), которые я видел, остров Сипанго показан в этой стороне [55].
До наступления дня я плыл к западо-юго-западу. На рассвете ветер стих, и пошел дождь. Так случалось, впрочем, каждую ночь. Безветрие продолжалось до полудня, а затем поднялся слабый ветер, и я поставил все паруса на корабле: грот с двумя бинетами, марсель, фок, бизань и блинд [56].
Так шел я до тех пор, пока не стемнело, и в это время Зеленый мыс острова Фернандины – крайний южный пункт западной части острова – оставался в 7 лигах к северо-западу от корабля. Так как ветер усилился, я же не знал, каким путем следует идти к упомянутому острову Кубе, а море у этих островов у берега все усеяно подводными камнями и мелями (хотя далее оно становится глубоким, и на расстоянии двух выстрелов из ломбарды уже нельзя достичь дна, и чтобы бросить якорь наверняка, нужно видеть место, ночью же плавать не следует), то я решил убрать все паруса, кроме фока (trinquete), и идти на нем.
Вскоре ветер снова усилился и гнал корабль вперед, что было небезопасно, тучи же сгустились, и пошел дождь. Поэтому я приказал убрать и фок, и за ночь мы прошли всего две лиги.
Четверг, 25 октября. После восхода солнца адмирал плыл к западо-юго-западу до 9 часов. Прошли 5 лиг и, переменив направление, взяли курс на запад. До часа дня шли со скоростью 8 миль в час и к трем часам покрыли 44 мили. В три часа увидели землю – шесть или восемь островов, вытянутых по одной линии с севера на юг. От них корабли находились на расстоянии 5 лиг.
Пятница, 26 октября. Находились у этих островов, в южной части. Везде, на протяжении пяти-шести лиг, было очень мелко. Там бросили якорь. Индейцы, которых вез с собой адмирал, говорили, что от этих островов до Кубы полтора дня пути на челноках, – корабликах без парусов (navetos), изготовляемых из одного ствола. Называются они каноэ.
Адмирал от этих островов отправился к Кубе. По указаниям, которые индейцы давали о величине Кубы и о том, что на ней есть и золото и жемчуг, адмирал заключил, что Куба должна быть островом Сипанго.
Суббота, 27 октября. С восходом солнца подняты были якоря на стоянке близ упомянутых островов, которые адмирал назвал Песчаными (Islas de Arena); и так как с южной стороны море было очень мелкое, на протяжении шести лиг шли по 8 миль в час. До часа дня плыли к юго-юго-западу и прошли 40 миль, и к ночи, следуя этим направлением, сделали 28 миль.