По прибытии в Россию в 1817 году давнее желание г-на Добеля исполнилось, и он принят был в российскую службу с чином надворного советника и с назначением его императорским генеральным консулом на Филиппинских островах. Вскоре потом, учинив присягу на подданство России, он отправился через Сибирь в Камчатку, куда прибыл осенью 1819 года; но, к несчастью, не застал уже там фрегата «Камчатка» под командою капитана Головнина, коему приказано было отвезти г-на Добеля в Манилу. Посему он нашелся принужденным исправить и вооружить, как мог, свой собственный бриг в 250 тонн, остававшийся в Петропавловской гавани и уже трижды ссужаемый правительству для перевозки муки и соли из Охотска в Камчатку. С великим трудом и беспокойством успел он собрать там 7 или 8 человек матросов, половина коих были жители Сандвичевых островов, и двух штурманов и с сим недостаточным экипажем, приняв сам команду над своим бригом, отправился к Сандвичевым островам. Прибыв туда, он успел, как то читатель увидит в XV главе сей книги, приобресть к себе и вообще к русским благорасположение короля и жителей, кои во время его прибытия не слишком нас любили по причине некоторых недоразумений с Российско-Американской компанией, так что приставший вскоре после г-на Добеля к сим островам российского флота капитан Васильев принят был ими весьма хорошо, в чем он в 1821 году, лично удостоверял автора. Здесь г-н Добель принужден был расстаться с главным штурманом своим, который неумеренно предавался пьянству, и вместо его взять неопытного молодого человека, да и того едва мог отыскать. Это заставило его самого содержать двойные вахты во все время плавания до Манилы и сделало переезд сей чрезвычайно для него трудным и утомительным, но зато ему удалось нанять пятнадцать добрых и здоровых английских матросов, кои помогли починить судно и доехать до Манилы. Я должен бы был наперед уведомить читателей, что автор, на проезде своем, женился в Сибири на русской и имел теперь с собою жену и девятимесячную дочь.
Хотя он прибыл к Сандвичевым островам в декабре, но починка и исправление судна задержали его там два месяца, так что вместо попутного пассатного ветра он встретил только слабые ветры и шквалы и едва в марте достиг до острова Тиниана, из Марианской группы, где бросил якорь, чтоб снабдить себя водою, говядиною, свиньями, птицами, овощами и плодами.
На другой день по оставлении Тиниана подул бурный ветер с S. W., продолжавшийся с великою зыбью до вечера другого дня; вдруг сделался штиль, и бедный бриг начал качаться и крениться ужасным образом. Через четверть часа замечен был прямо перед носом корабля густой туман, рассекаемый вьющейся, подобно змеям, молниею, которая ударялась в море, и вместе с тем казалось, будто легкий ветер веял оттуда, как бывает при начале бури после продолжительной тишины. Он в то же мгновение взял грот на гитовы и, коль скоро судно поворотилось через фордевинд, старался взять и фоксель на гитовы и отдать марса-фалы, с тем чтоб взять по два рифа. Но уж было поздно. Весь экипаж работал около одной веревки и не мог ни в чем успеть: уже марса гитовы лопнули и паруса мигом разнесены были на части. Он даже не мог привести корабль к ветру, опасаясь потерять мачты: посему оставалось ему только править судно поперек огромных, горам подобных валов, происшедших от бывшей бури, кои, разбиваясь на деке, чуть не снесли всех в пучину морскую. Большое количество воды набралось через трап в каюту, в коей г-жа Добель была принуждена стоять по колени в воде, а мебель, чемоданы и сундуки падением своим едва ее не задавили. Наконец, она успела выскочить. Удивительно, что ребенок их лежал во все время сего ужасного урагана в койке, привешенной к потолку, и спал спокойно, не просыпаясь.
При первом ударе урагана г-н Добель, полагая, что бриг непременно зальет валами, разбивавшимися на деке, приказал экипажу привязаться для безопасности к снастям, за которые и сам держался с штурманом, сказавшим ему: «Прощай, хозяин! Следующий вал отправит нас всех в царство рыб, к Нептуну[6] в гости». Но, к счастью, вал сей разбился, не дойдя до носа, и бриг опять поднялся. Через несколько минут море сделалось гладко, и судно летело по оному, как морская чайка, а пена, силою урагана поднятая, носилась в воздухе, подобно снегу.
6
Английские матросы называют Нептуна попросту: Davy Jones, что можно было бы перевести по-русски как Давид Иванович.