Путешествия и новейшие наблюдения в Китае, Маниле, и Индо-Китайском архипелаге

Груз большой китайской ионки ценится от 300 000 до 500 000 пиастров (от 1 500 000 до 2 500 000 рублей); на возвратном пути они нагружаются разными предметами, как-то: золотым песком, серебром в слитках, оловом, алмазами, жемчугом, перламутром, сахаром, перцем, пряностями, бичдемаром, птичьими гнездами, оленьими жилами, арекой, которую жуют с листами бетеля, раттанами, род тростника, употребляемого на канаты, кожами быков и буйволов, бумажною пряжею, рыбьими перьями, воском, кожею и рогом носорога, слоновою костью, черным деревом, алоем, сандалом, камфорою, бензоеном, драконовою кровью, араком, саго, агар-агаром, род мха морского, китайцами вместо гумми, или камеди, употребляемого на фабриках, и многими другими, в Европе неизвестными предметами. Надеюсь, что исчисление сие, хотя и весьма неполное, достаточно убедит читателей моих в разнообразии и богатстве произведений Индо-Китайских островов.

Кроме сего, получается из числа драгоценных предметов олово и золотой песок, коего остров Борнео доставляет весьма значительное количество, также железо[96] в деле; с того времени, как китайские переселенцы начали разрабатывать рудники и промывать золотоносные пески. Прежде же беспечность туземцев делала богатства сии бесполезными, ибо они столь же великое показывают к подобным работам отвращение, сколько и негры американские. На острове Борнео 6000 китайцев, занимаясь промывкою песков между реками Самбасом и Понтиньяком, добывают ежегодно золота на 1 500 000 пиастров (7 500 000 рублей). Самый песок добывается из рудника, почти на поверхности земли или неглубоко от оной находящегося и осушаемого посредством простой деревянной, из Китая привезенной, гидравлической машины. Через одну калькуттскую таможню привозится с сих островов золота на 1 000 000 рублей ежегодно. Если столько металла сего приходит в Калькутту, которая весьма мало пользуется торговлею с сим архипелагом, то сколько оного должно ежегодно привозиться в Сиам, Камбою, Тонкин, Кохинхину, в Малакку, Манилу[97], Синкапор и пр., а равно и в Батавию? В места сии малайцы ездят покупать рис, соль, табак, сукно, сталь и опиум, который они жуют и курят в великом количестве, не говоря уже о Китае, куда привозится ежегодно значительное количество золота.

Учреждение Синкапорского (Сингапурского. — В. М.) поселения есть одно из выгоднейших и самых политических предприятий, когда-либо исполненных для увеличения британской торговли и, я могу смело прибавить, для доставления в руки англичан почти всей малайской торговли и для уничтожения голландского влияния в Суматре. Г-н Рафлс, виновник сего удачного предприятия в Синкапоре, имел удовольствие перед кончиною своею видеть, как колония сия процветала. Теперь же оная сделалась складочным местом всей малайской торговли. Туда стекаются суда и ионки со всего Востока для покупки и промена своих произведений на европейские.

Олово, предмет, сделавшийся в торговле важнее самого золота, находится большею частию на островах, лежащих к западу. Можно утвердительно сказать, что, кроме небольшого уголка в Англии и одного рудника в Сибири, Индо-Китайский архипелаг есть единственное место на земном шаре, где металл сей находится в изобилии. Малый островок Банка, находящийся во владении голландцев, производит ежегодно 1 703 000 фунтов чистейшего олова.

Один из важнейших предметов торговли малайской есть перец, которого ежегодно привозят в одну Калькутту 833 330 российских пудов и берут взамен сего других товаров на 4 миллиона рублей.

Опий, столь вредное для здоровья человека произведение, считается предметом роскоши, почти необходимой для малайцев и китайцев[98]; посему англичане не упускают извлекать выгоду свою из сего народного вкуса.

Начало сношения Индии с сими местами теряется во мраке отдаленной древности, и, без сомнения, некоторые острова получили религию, художества, ремесла и литературу свою из Индии; замечательно, что санскритский язык назывался прежде бали, по имени одного из сих островов, где нашли в языке жителей разительное сходство с санскритским.

Аравитяне, как мы уже упомянули, с давних времен посещали сии острова, и поныне купцы их привозят туда бумажные материи, выбойки (набивные ткани. — В. М.), серебро, сухие плоды и берут взамен пряности, но особливо сахар. Они обыкновенно привозят с собою нескольких магометанских дервишей и проповедников, искусных в литературе арабской, дабы поддержать там слабые остатки исламизма, ныне совсем почти угасшего, хотя в XIV и XV веках почти все жители исповедовали веру Магометову. Прозорливость и деятельность отличают купцов и иманов (имамов. — В. М.), или проповедников арабских, кои успели в некоторых местах приобрести великое влияние и даже достигнуть царской власти. В Бантонге, Ахине, Паленбанге и Понтаньяке, где они властвовали, и коммерция процветала дотоле, пока влияние и сребролюбие европейцев не свергли их. Ява обязана аравитянам введением кофе[99], сего важнейшего предмета яванской торговли, ибо ныне остров сей производит ежегодно оного 16 000 000 фунтов (450 000 пудов российских), кроме 10 000 000 фунтов сахару и огромного количества хлопчатой бумаги, достаточной не только на одежду 5 000 000 яванцев, но и на вывоз.

96

Железо на всем берегу острова Борнео отличной доброты, но не может сравниться с тем, которое находят во внутренности страны. Самые лучшие кинжалы изготовляются тамошними уроженцами, дейаками (даяками. — В. М.). Особенно отличается в сем отношении страна, состоящая под владением Сельджи. Его копья и кинжалы превосходнейшие во всем острове. В одном уезде Марпау считается 49 кузниц. Но сабли и копья, употребляемые самим Сельджи, получаются из другой, более к северу лежащей страны. Жители оной пребывают еще поныне в состоянии первобытной природы, вовсе не имеют жилищ, ничего не едят, кроме плодов, змей и обезьян, но выделывают сию превосходную сталь, подающую повод к частым хищническим нападениям со стороны дейаков. Инструментами из сей стали можно легко резать кованое железо и сталь. Мы сами видели, как посредством оных скоблили перочинные ножи до того, что они переламывались. Однажды мы побились об заклад с Сельджи, что он не перерубит своею саблею старого ружейного ствола, но он, не говоря ни слова, положил его на брусок и изрубил на части без малейшего вреда сабле (из путевых записок Далтона).

97

Привоз и вывоз трех колоний: Пенанга, Малакки и Синкапора (Сингапура. — В. М.) возвышался ежегодно, и в 1822 году равнялся 8, а 1825 году 15 миллионам пиастров; народонаселение же увеличилось от 40 до 100 тысяч душ.

98

Во второй главе первой части сего творения упоминалось о торговле опиумом в Китае; здесь же, кажется, можно представить дополнительные о сем сведения, почерпнутые из официальных бумаг английского парламента

Все потребление опиума в Китае оценивается теперь суммою от 70 до 75 миллионов рублей за 13 000 и 14 000 ящиков. Если принять сие последнее число, то ящик опиуму приходится на 10 000 человек, полагая всех жителей в Китае 140 миллионов. Ящик весит около 150 фунтов, следственно, фунт опиума потребляется 66 человеками. Вывод ужасный! Увеличение ввоза сего предмета происходит, конечно, оттого, что, единожды привыкнув к употреблению опиума, необходимо надобно увеличивать приемы оного, дабы прийти в желаемое опьянение; сверх того, без вреда нельзя и отстать от этой губительной привычки. Замечательно, что ценность опиума, ввозимого в Китай, представляет почти ту же ценность, какую получают китайцы за вывозимый от них чай.

Торговля опиумом в течение 10 лет возрастала в следующей пропорции, начиная с 1818 года:

Годы — Число ящиков, в Китай привезенных — Цена пиастрами, каждый в 5 руб. ассигн.

1818 — 4580 — 3 159 250

1819 — 4600 — 5 583 200

1820 — 4770 — 8 400 800

1821 — 4628 — 8 314 600

1822 — 5822 — 7 988 930

1823 — 7082 — 8 515 100

1824 — 8655 — 7 616 625

1825 — 9 621 — 7 608 205

1826 — 9969 — 9 610 085

1827 — 9475 — 10 365 833

Все сие количество опиума привезено только из Бенгала; а кроме сего, привозят в Китай левантского опиума до пяти тысяч ящиков.