Различествуя в обычаях, в привычках и даже в языке или наречии, сохраняя взаимную приязнь и предрассудки областные, китайские выходцы часто ссорятся, дерутся и даже проливают кровь при сих схватках. Это может иногда нарушать порядок в европейских заведениях; впрочем, нельзя опасаться союза и сопротивления китайцев. Из всех азиатцев, поселившихся в английских восточных владениях, это самые покорные и менее всех заставляющие судебные места заниматься их делами, несмотря на то, что они многочисленнее и богаче других. Народонаселение китайское в государствах, соседственных Китаю, можно приблизительно определить следующим образом:
На островах Филиппинских 15 000
Борнео 120 000
Яве 45 000
В голландских поселениях, около пролива Малаккского 18 000
В Синкапоре 6 200
Малакке 2 000
Пинанге 8 500
На полуострове малайском 40 000
В Сиаме 440 000
Кохинхине 15 000
Тонкине 25 000
Всего 734 700
Это народонаселение особенное по природе своей, ибо в нем по большей части молодые мужчины и весьма малое число женщин и детей. Объяснение сего заключается в том, что китайские законы вообще запрещают переселение и наказывают смертью мужчину, ушедшего из государства. Женщины и дети повинуются оным, или, чтобы сказать точнее, обычаи и народные мнения препятствуют им оставлять свою родину. Никогда не слышно о женщине между выходцами. Выходцы охотно соединяются с женщинами тех стран, где они живут, и потомки их, вступая в брак друг с другом или с китайцами, через несколько поколений уже не отличаются от сих последних даже чертами и цветом лица; всюду, где китайцы поселились с давнего времени, есть многочисленное народонаселение креолов сего рода, встречаемое на Яве, в Сиаме, в Кохинхине и на островах Филиппинских. Но где водворились с недавних времен, там несоразмерность между мужчинами и женщинами чрезвычайна. Например, в Синкапоре при 6200 китайцах женщин только 360, и то большею частию лишь по имени китаянок. Можно судить о великости ежегодного переселения китайцев по тому, что их прибыло в Синкапор в 1825 году 3500, а в 1826 более 5500. Число выходцев, ежегодно переселяющихся в Сиам, простирается до 7000. Известно было, что одна джонка привезла их 1200. Число возвращающихся в Китай также значительно; но оно слишком мало в сравнении с приезжающими оттуда. Есть и такие, которые переселяются два раза.
Таким образом, вне Китая есть китайское народонаселение, простирающееся до миллиона душ. Оно сохраняет постоянные сношения с своим отечеством и замечательно еще тем, что нигде не образует государства отдельного и всюду покоряется законам той страны, где живет. По этому-то народонаселению судили о характере китайцев, о их промышленности и о склонности к принятию обычаев и мануфактурных произведений европейских. Даже делали довольно любопытные статистические выводы. Например, по количеству чая, потребляемого одним китайским семейством в Синкапоре, и принимая в соображение богатство сей колонии в сравнении с Китаем, можно заключить, что в Китае потребляется чаю около 846 миллионов фунтов, а это почти в двадцать восемь раз больше, нежели потребляется оного в Англии.
В Синкапоре семейство из шести человек потребляет 70 фунтов чаю; в Китае же потребляют половину сего количества на такое же семейство по причине разницы в богатстве низших классов обоих государств. Следовательно, на 140 миллионов жителей можно полагать 846 миллионов фунтов чаю.
Китайскую торговлю, на джонках китайских, сиамских и других, полагают в 80 000 тонн, считая среднюю пропорцию джонки в 300 тонн. Сия торговля обратила на себя особенное внимание парламентного комитета по причине предполагаемой, но и оспариваемой возможности заменить торговлю в Кантоне торговлею туземцев в случае, если бы китайцы заперли свои гавани для иностранцев.
2. О Маниле
Может быть, те из читателей моих, кои любят вникать в описания отдаленных стран и сравнивать современных путешественников, не сочтут излишним приложенный мною при сем отрывок из замечаний на возвратном пути из Южной Америки на корабле «Принцесса Луиза» одного немецкого ученого, коего творения, как я слышал, переводятся на наш язык и часть коих уже была в сем году напечатана в «Санкт-Петербургских ведомостях». Ученый путешественник говорит о Маниле следующим образом:
«Манила есть одна из прекраснейших стран в свете и едва ли не предпочтительнее самой Бразилии. Близость моря, пространные озера во внутренности острова, множество гор и прохлада господствующих ветров соделывают тамошний климат весьма приятным, хотя остров лежит недалеко от экватора. Бамбуковая и обыкновенная трость, сменяясь с пышными тропическими растениями, с прекрасными пальмами и древообразными папоротниками, придают стране сей особенную прелесть. Там, где человек победил дикую природу, являются поля, засеянные сарацинским пшеном, и сахарные плантации. Ни Бразилия, ни богатые страны по берегам Оронока (Ориноко. — В. М.) не наделены столь щедро от природы, как Манила. Одного пизанга (бананов Musa paradisiaca и sapientum. — В. М.) здесь находится более 70 различных пород, и между ними самые сладкие и вкусные из всех, которые мы ели. Прекраснейшие мангосы, по моему мнению, самый лучший плод индейцев, водятся здесь в большом изобилии. Превосходнейший саго, который никогда не обращается в торговле, составляет здесь самую обыкновенную пищу. Есть места около большой, посещенной мною лагуны (озера), где собирают жатву по три и четыре раза в год. Два раза сеют на сей почве сарацинское пшено и один раз дыни. Множество дичи, небольших оленей, свиней, также птиц, больших ящериц и летучих мышей, которые все употребляются в пищу и имеют превкусное мясо, а равно изобилие в рыбах и раках морских (крабах. — В. М.), речных и озерных способствуют к чрезвычайному благосостоянию сей страны, и мы можем засвидетельствовать с истинным удовольствием, что ни в какой из посещенных нами стран не видали большего довольства между жителями. В селениях образованных тагалийцев во внутренности острова, где все старейшины и даже священники (curas) происходят от сего племени, господствует чистота и порядок, а в устройстве бамбуковых зданий и в разведении дерев и кустарников перед сими домами находишь естественный, изящный вкус, поражающий и радующий путешественника. Нельзя также не полюбить простосердечных людей, пользующихся большим благосостоянием в сей стране. Тагалийцы, некогда завоевавшие Филиппинские острова, принадлежат к племени островитян Южного океана. Добродушие, составляющее отличительное свойство сего, одаренного от природы редкою красотою поколения, гостеприимство и правдивость, вероятно, порожденная в нем христианскою верою, служат сему народу величайшею честью. Они живут патриархально целыми семействами в пространных зданиях (разумеется, из бамбуковой трости) и оказывают старшей хозяйке в доме величайшие почести. Вообще жены тагалийцев любезным своим простодушием приобрели некоторое господство над мужьями.