Шандон направился к возмутившимся матросам, но в эту минуту Джонсон сказал ему вполголоса:
— Нельзя терять ни одной минуты, если вы хотите выбраться отсюда. Эта ледяная гора, которая приближается к каналу, может закрыть единственный выход из бассейна и запереть нас здесь, как в тюрьме.
Шандон понял затруднительность своего положения.
— Мы еще поговорим о вашем поведении,— сказал он, обращаясь к матросам.—А теперь — слушай команду!
Матросы бросились по своим местам. «Форвард» быстро переменил направление. Топку доверху набили углем, чтобы увеличить давление пара и успеть опередить пловучую гору. Началась борьба между бригом и айсбергом.
Бриг несся к югу, чтобы успеть выйти из прохода, айсберг же двигался к северу, чтобы закрыть этот проход.
— Прибавьте пару! — кричал Шандон. — Полный вперед! Слышите, Брентон?
«Форвард» птицей несся между льдинами, дробя их своим форштевнем; корпус судна вздрагивал от действия винта, манометр показывал громадную силу давления пара, избыток которого со свистом вырывался через предохранительные клапаны.
— Откройте все предохранительные клапаны! — вскричал Шандон.
Машинист выполнил приказание, хотя и опасался, что котлы могут взорваться.
Но все усилия были напрасны; ледяная гора, увлекаемая подводным течением, быстро приближалась к каналу. Бриг находился еще на расстоянии трех кабельтовых от устья канала, как вдруг гора вклинилась в свободный проход, плотно примкнув к его ледяным стенам, и закрыла единственный выход из бассейна.
— Мы погибли! — вскричал невольно Шандон.
— Погибли! — подхватила команда.
— Спасайся, кто может! — кричали одни.
— Спустить шлюпки! — говорили другие.
— Разбивай, ребята, бочки с вином! — орали Пэн и его единомышленники. — Раз нам суждено утонуть, то уж лучше утонем в джине!
Матросы отказывались повиноваться команде, началась паника. Шандон чувствовал, что силы его иссякли; вместо слов команды у него вырвалось лишь бессвязное бормотанье; казалось, он лишился дара слова. Доктор взволнованно ходил по палубе, Джонсон молчал, стоически скрестив руки на груди.
И вдруг раздался чей-то громовой, энергичный и повелительный голос:
— Все по местам! Право руля!
Джонсон вздрогнул и бессознательно, но быстро налег на штурвал.
И как раз во-время: бриг, шедший полным ходом, готов был разбиться в щепы о ледяные стены своей тюрьмы.
В то время как Джонсон инстинктивно повиновался, Шандон, доктор, экипаж — словом, все, вплоть до кочегара Уэрена, оставившего машину, и негра Стронга, бросившего свою плиту, собрались на палубе, и тут все увидели, что из каюты капитана, ключ от которой находился только у него, вышел... матрос Гарри.
— Милостивый государь! — вскричал побледневший Шандон. — Гарри... это вы... По какому праву распоряжаетесь вы здесь?..
— Дэк! — крикнул Гарри, причем послышался его свист, так удивлявший экипаж.
Собака, названная своей настоящей кличкой, одним прыжком поднялась на шканцы и спокойно легла у ног своего хозяина.
Экипаж молчал. Ключ, который мог находиться только у капитана, собака, присланная им и, так сказать, свидетельствовавшая его личность, повелительный тон, не признать который не было возможности,— все это произвело сильное впечатление на матросов и утвердило авторитет Гарри.
Впрочем, Гарри нельзя было узнать: он сбрил густые бакенбарды, обрамлявшие его лицо, которое от этого приняло еще более энергичное, холодное и повелительное выражение. Он переоделся в форму капитана, бывшую в его каюте, и явился перед экипажем при всех знаках отличия своей власти.
И весь экипаж «Форварда» с присущим ему непостоянством в один голос крикнул:
— Ура! Ура! Ура! Да здравствует капитан!
— Шандон, — сказал капитан своему помощнику,— соберите экипаж; я сделаю ему смотр.
Шандон повиновался и взволнованным голосом отдал приказание.
Капитан подошел к матросам и каждому из них сказал что-нибудь соответствующее его заслугам и поведению.
Окончив смотр, он поднялся на шканцы и спокойным голосом проговорил:
— Я такой же англичанин, как и вы все; я избрал своим девизом слова адмирала Нельсона: «Англия надеется, что каждый исполнит свой долг». Как англичанин, я не хочу, мы не хотим, чтобы другие люди побывали там, где мы еще не были.. Как англичанин, я не дозволю, мы не дозволим, чтобы на долю других выпала слава дойти до крайних пределов севера. Если ноге человека суждено стать на полюсе земли, то это должна быть только нога англичанина! Вот знамя нашей родины! Я снарядил этот бриг, пожертвовав моей и вашей жизнью, лишь бы наше национальное знамя развевалось на Северном полюсе мира. Мужайтесь! Начиная с этого дня за каждый пройденный на север градус вы получите по тысяче фунтов стерлингов. Мы находимся под семьдесят вторым градусом, а всего их девяносто. Считайте. Впрочем, порукой за меня мое имя. Оно означает: энергия и патриотизм. Я — капитан Гаттерас!