— Да, доктор, я Ричард Шандон, и бриг «Форвард» существует, и он действительно отправляется в плавание.
— Совершенно логично, — ответил доктор, шумно переводя дух, — совершенно логично. Я так рад, я на вершине блаженства! Как давно поджидал я этого случая, как давно уже хотел пуститься в такое путешествие! Уж с вами-то...
— Позвольте... — перебил Шандон.
— С вами-то, — продолжал доктор, не слушая Шандона, — мы уйдем далеко и не отступим ни на шаг...
— Однако... — возразил Шандон.
— Ведь вы отличный моряк — я так много слышал о вас. Да, вы отличный моряк!
— Если вы...
— Нет, я не желаю, чтобы ваше мужество, ваша храбрость, ваше искусство хоть на миг подвергались сомнению. Капитан, назначивший вас своим помощником, не дал маху, уверяю вас!
— Да не в том дело! — сказал вышедший из терпения Шандон.
— А в чем же? Ради бога, не мучьте меня!
— Но, чорт побери, вы же не даете мне слова сказать! Прежде всего, доктор, что побуждает вас принять участие в экспедиции брига «Форвард»?
— Письмо, очень любезное письмо, — вот оно, письмо добрейшего капитана, очень лаконичное, но вполне убедительное.
Говоря это, доктор подал Шандону письмо следующего содержания:
«Инвернес, 22 января I860 года
Доктору Клоубонни
Ливерпуль
Если доктору Клоубонни угодно отправиться на бриге «Форвард» в продолжительное плавание, то он может явиться к помощнику капитана Ричарду Шандону, получившему относительно этого надлежащие инструкции.
— Письмо получено сегодня утром, и я готов сегодня же подняться на борт брига!
— Но известна ли вам, по крайней мере, цель настоящей экспедиции, доктор? — спросил Шандон.
— Нисколько. Впрочем, это не имеет для меня никакого значения. Главное — лишь бы отправиться куда-нибудь. Говорят, будто я человек ученый. Это не так, я ровно ничего не знаю, а если и сочинил кое-какие книжонки, которые расходятся недурно, то в этом я не виноват. Просто публика слишком уж снисходительна, если покупает их. Ничего я не знаю, говорю вам, за исключением того, что я величайший невежда. И вот мне дают возможность пополнить, или, скорее, исправить, мои познания в медицине, хирургии, истории, географии, ботанике, минералогии, конхиологии[8], геодезии, химии, физике, механике и гидрографии. Ну что ж, я согласен и, уверяю вас, просить себя не заставлю!
— Значит, вам неизвестно, куда отправляется «Форвард»? — спросил разочарованный Шандон.
— Напротив, очень хорошо известно. Он отправляется туда, где можно чему-нибудь научиться, где можно что-нибудь открыть, сравнить, найти другие обычаи, другие страны, где можно изучать другие народы и присущие им нравы — словом, бриг отправляется туда, где мне никогда не приходилось бывать.
— Но более определенно?! — вскричал Шандон.
— Пожалуйста. Я слышал, будто бриг отправляется в северные моря, — ответил доктор. — Ну что ж, на север так на север!
— Знаете ли вы, по крайней мере, капитана брига? — спросил Шандон.
— Нет! Но, поверьте, это достойный человек!
Высадившись в Биркенхеде, Шандон разъяснил доктору истинное положение вещей, и таинственность предприятия не замедлила воспламенить воображение Клоубонни. При виде брига он пришел в восторг.
С этого дня доктор уже не расставался с Шандоном и каждое утро осматривал корпус «Форварда».
Впрочем, ему лично было поручено организовать на бриге аптеку.
Клоубонни был врач, и притом хороший врач, но он мало занимался практикой. На двадцать пятом году жизни он стал доктором медицины, как и многие, впрочем, а на сороковом — уже настоящим ученым. Он был известен всему городу и состоял почетным членом литературно-философского общества в Ливерпуле. Его небольшое состояние позволяло ему безвозмездно давать советы, которые, однако, нисколько не теряли от этого своей ценности. Пользуясь всеобщей любовью, как человек приветливый и любезный, он никогда никому не причинял вреда. Живой и, пожалуй, несколько болтливый, он был человеком с добрым сердцем, всегда готовым помочь всем и каждому.
Как только в городе узнали о переселении доктора на бриг, друзья Клоубонни начали предпринимать всевозможные попытки удержать его от участия в экспедиции, что еще больше укрепило ученого в принятом им решении. А если уж доктор на что-нибудь решался, не так-то легко было отговорить его.