То ли собака тосковала по своему отсутствующему хозяину, то ли она инстинктивно предчувствовала опасности предстоящего путешествия?.. Матросы более склонялись к последнему предположению. Правда, некоторые из них как будто и подсмеивались над этим, но в душе все они считали собаку каким-то дьявольским отродьем.
Матрос Пэн, человек очень грубый, хотел однажды ударить собаку, но оступился, упал на шпиль и сильно расшиб себе голову. Разумеется, этот случай также свалили на нечистую силу, сидящую в животном.
Клифтон, самый суеверный человек из всего экипажа, заметил также, что, находясь на юте, собака бродила на подветренной стороне; и даже позднее, когда бриг находился уже в море и когда ему приходилось лавировать, странное животное после каждого поворота упорно держалось подветренной стороны, словно настоящий капитан «Форварда».
Доктор Клоубонни, который своей кротостью и лаской мог бы, кажется, усмирить даже тигра, напрасно терял труд и время, стараясь добиться расположения собаки.
Так как собака не откликалась ни на одно собачье имя, матросы кончили тем, что стали называть ее «Капитаном», так как она отлично знала все морские порядки и, видимо, не раз уже побывала в плавании.
Теперь нам вполне понятны и забавный ответ боцмана приятелю Клифтона и то, почему его предположение не встретило недоверия среди матросов. Многие из них, смеясь, говорили, что им так вот и кажется, что в один прекрасный день собака примет человеческий образ и на бриге раздастся громкая команда настоящего капитана.
А если Ричард Шандон и не опасался этого, то, во всяком случае, и он не был вполне спокоен и вечером, накануне отплытия, беседовал об этом с доктором Клоубонни, Уэллом и Джонсоном.
Четверо собеседников приканчивали уже по десятому, и без сомнения последнему, стакану грога; ведь согласно инструкциям, изложенным в письме из Абердина, во время плавания брига вся команда, от капитана до кочегара, не получала ни вина, ни пива. Крепкие напитки отпускались только больным, да и то по предписанию врача.
Уже добрый час разговор шел об отплытии. Если все распоряжения капитана должны осуществиться, то Шандон получит завтра письмо с последними инструкциями.
— Если это письмо, — говорил Шандон, — не откроет мне имени капитана, то, по крайней мере, в нем должен быть указан маршрут следования брига. Иначе куда же нам плыть?
— А я на вашем месте, Шандон, — ответил нетерпеливый доктор, — отплыл бы, не дожидаясь письма. Ручаюсь, что письмо, которое вы ждете, непременно попадет к нам в свое время.
— Вы никогда ни в чем не сомневаетесь, доктор! Куда же направили бы вы корабль?
— Ну, разумеется, к Северному полюсу! На этот счет нечего и сомневаться.
— Нечего и сомневаться? — возразил Уэлл. — Но почему же не к Южному?
— К Южному? — вскричал доктор. — Никогда! Неужели вы думаете, капитану пришла бы мысль послать бриг через весь Атлантический океан? Подумайте об этом, милый Уэлл.
— У доктора на все готов ответ, — сказал Уэлл.
— Ну, положим, что на север, — начал опять Шандон. — Но скажите тогда, доктор: к Шпицбергену, Гренландии, Лабрадору или в Баффинов залив? Если все дороги и ведут к одному месту, то-есть к непроходимым льдам, то, во всяком случае, дорог этих очень много, и я бы очень затруднился выбрать ту или иную из них. Можете ли вы ответить на это вполне определенно?
— Нет, — ответил Клоубонни, досадуя, что не может ничего сказать. — Но как же вы все-таки поступите, если не получите письма?
— Да никак: стану ждать.
— Вы не отплывете? — вскричал доктор, отчаянно потрясая стаканом.
— Нет.
— Это было бы самым благоразумным, — спокойно заметил Джонсон, тогда как доктор, будучи не в силах сидеть на месте, принялся ходить вокруг стола. — Да, это благоразумнее всего. Но слишком долгое ожидание тоже может иметь неприятные последствия, Во-первых, теперь самое благоприятное время года, и если решено, что мы отправляемся на север, то необходимо воспользоваться таяньем льдов, для того чтобы пройти Дэвисов пролив. Во-вторых, экипаж все больше и больше волнуется; друзья да товарищи подбивают наших матросов оставить бриг, и, поверьте мне, они могут сыграть с нами плохую шутку.
— К тому же, — добавил Уэлл, — если среди матросов начнется паника, то они сбегут все до последнего, и я не знаю, как вы наберете тогда новую команду.