– Ну, Пэн, не сердись. Я ж не знал, что у тебя нос такой обидчивый. Я и сам не прочь бы пропустить стаканчик виски, особенно в такой холод. Но если от этого больше вреда, чем пользы, то я уж как-нибудь обойдусь.
– Ты-то обойдешься, – вмешался в разговор кочегар Уоррен, – да другие-то не обойдутся.
– Что ты хочешь сказать, Уоррен? – спросил Гарри, пристально глядя на него.
– А то, что так или иначе на бриге есть крепкие напитки. И по-моему, на корме не отказывают себе в рюмке джина.
– А ты откуда знаешь? – спросил Гарри.
Уоррен ничего не ответил: на самом-то деле он говорил наобум, лишь бы сказать что-нибудь.
– Ты же видишь, Гарри, – обратился к товарищу Болтон, – что Уоррен ничего не знает.
– Да что там! – сказал Пэн. – Возьмем да и попросим у Шандона порцию джина, неужто мы не заслужили? Посмотрим, что он на это скажет.
– Не советую, – заметил Гарри.
– Это почему? – в один голос спросили Пэн и Гриппер.
– Да потому, что вам откажут. Поступая на бриг, вы знали условия Шандона. Надо было раньше думать.
– К тому же, – подтвердил Болтон, принявший сторону Гарри, характер которого ему нравился, – Ричард Шандон не полновластный хозяин на бриге, он подчинен другому, как и все мы.
– Кому же это? – спросил Пэн.
– Капитану!
– Заладили: капитан да капитан! – воскликнул Пэн. – Да разве вы не видите, что среди этих льдов не найти ни таверн, ни капитанов? Они придумали верный способ вежливо отказывать нам в том, что мы имеем полное право требовать.
– Капитан есть, – заявил Болтон, – и я бьюсь об заклад на двухмесячное жалованье, что мы вскоре его увидим!
– Вот это здорово! – сказал Пэн. – А то мне больно уж хочется сказать ему пару теплых слов.
– Кто говорит тут о капитане? – вмешался в разговор новый собеседник.
Это оказался Клифтон, человек довольно суеверный и к тому же завистливый.
– Может быть, получены какие-нибудь известия о капитане? – спросил он.
– Нет! – в один голос ответили матросы.
– Говорю вам: в одно прекрасное утро он очутится у себя в каюте, и никто не узнает, откуда и как он явился.
– Полно вздор-то молоть! – ответил Болтон. – Уж не думаешь ли ты, Клифтон, что капитан – какой-нибудь домовой или леший, каких немало в горах Шотландии?
– Смейся, сколько твоей душе угодно, а я все-таки останусь при своем. Всякий день, проходя мимо каюты, я заглядываю в замочную скважину и на этих днях наверняка расскажу вам, на кого похож капитан и каков он из себя.
– Черт побери! – буркнул Пэн. – Уж наверное он такой же, как и все. И если ему вздумается тащить нас невесть куда, то мы выложим ему правду в лучшем виде.
– Вот это здорово! Пэн еще и в глаза не видал капитана, а уж хочет с ним поссориться, – сказал Болтон.
– Кто это капитана не видал? – спросил Клифтон с видом человека, которому что-то известно. – Это еще вопрос, знают его или нет!
– Что ты хочешь сказать, черт побери? – спросил Гриппер.
– Ладно! Всяк про себя разумей.
– Да мы-то тебя не разумеем.
– А разве Пэн уже не повздорил с ним?
– С капитаном?
– Ну да! С собакой, которую сами же мы и назвали Капитаном. Ведь это одно и то же.
Матросы переглянулись, но ничего не ответили.
– Человек он или собака, – пробормотал сквозь зубы Пэн, – а уж будьте спокойны, на днях с ним расправятся!
– Слушай, Клифтон, – серьезно проговорил Болтон, – ведь Джонсон пошутил. Неужели ты думаешь, что эта собака – и в самом деле наш капитан?
– А то как же! – убежденно ответил Клифтон. – Будь у вас столько же смекалки, как у меня, вы заметили бы чудны́е привычки этой собаки.
– Какие такие привычки? Да ну же, говори!
– Разве вы не приметили, с каким строгим видом она расхаживает на юте да посматривает на паруса, как какой-нибудь вахтенный?
– Это правда, – подтвердил Гриппер. – Я своими глазами видел, как однажды вечером проклятый дог опирался лапами на штурвал!
– Быть того не может! – вырвалось у Болтона.
– Опять же… – продолжал Клифтон. – Разве по ночам он не уходит с брига и не рыщет по льду, не обращая ни на стужу, ни на медведей?
– Это верно, – подтвердил Болтон.
– Видал кто-нибудь, что этот пес, как всякая добрая собака, трется около человека, бродит возле кухни или пожирает глазами Стронга, когда тот тащит Шандону лакомый кусок? По ночам, когда дог уходит на две или на три мили от брига, разве вы не слышите его воя? От звуков этих дрожь пробирает, точно стоишь на ледяном ветру… Наконец, видал ли кто-нибудь из вас, чтоб эта собака ела? Она ни от кого не возьмет ни куска, корм ее остается нетронутым, и если только кто-нибудь не кормит ее тайком, то я честно могу сказать, что она ничего не жрет. Назовите меня набитым дураком, если этот пес не водит родни с самим сатаной.