До цели 13 км, высота 2,3 км. Запас топлива в посадочной ступени — всего на 144 секунды маневров. До последних 20 секунд «рули на здоровье», но затем в шлемофонах зазвучит зумм, прозванный пилотами «бинго». Это значит: или садись, или «жми полный газ», и двигатель за 6 секунд максимальной тяги подбросит LM на такую высоту, что, уже падая, пилоты успеют отстрелить ПС и включить двигатель ВС. Впрочем, астронавты отлично понимали, что такие варианты вынужденного прекращения спуска — не более чем фантазия конструкторов.
Рис. 6.52. «Неустрашимый» готов к посадке. Снимок с борта СМ.
За 2,5 минуты начался «участок ближнего подхода»; Конрад перешел на ручное управление: высота 130 м, 120 м… Бин взволнованно прильнул к иллюминатору: «Пит, это там! Черт побери! Я не могу этому поверить! Фантастика! Как на тренажере…»
Конрад: «Кажется, я вижу мой кратер».
Хьюстон: «Неустрашимый, идите на прилунение».
Бин: «Сорок градусов, Пит».
Конрад: «Хорошо смотри…»
Бин: «Пятьдесят футов. Пит, много горючего даем. Пыль…»
Конрад: «Будь настороже. Лучше смотри».
Бин: «Давай больше газу. Давай туда…»
Конрад: «Легкий контакт. Опускание зондируется».
Бин: «Сделано. Зажегся индикатор контакта».
Конрад: «…Я думаю, здесь больше пыли, чем у Нила».
«Аполлон-12» маневрировал 66 секунд. Конрад видел, что перелетает кратер Сервейор, но насколько — видеть не мог, сажая «Неустра шимый» вслепую в черную пелену поднятой пыли. Наблюдая на экране в ЦУПе, как LM опускается в черном тумане неизвестно на что, Дик Слейтон, переведя дух, точно прокомментировал пережитое: «Посадка на Луну — это работа не для новичков».
110:32:35. «Неустрашимый» сел почти в кратер Сервейор, в 7 м от перелома угла внутреннего склона с 3° на 12°, в 183 м по прямой от «Сервейора». Но пилоты этого еще не знали; они замерли в затихшем LM…
Из воспоминаний Конрада: «Когда прилуняетесь, не поздравляете себя. Ваши первые мысли: как системы? Оставаться? Улетать? Время проходит… К счастью, Хьюстону не требуется много времени — остаемся! Последующую радость трудно описать; ни один из садившихся на Луну не помнит вообще, что он делал в эти минуты». Им не было страшно прилуняться — было страшно тут же взлетать.
Через 4,5 часа астронавты готовы к первому выходу на Луну. Начинается разгерметизация ВС и открытие выходного люка. Ни одной экспедиции не удалось открыть люк за ручку (давление в LM сбрасывалось до нуля слишком долго), всегда отгибали (в прямом смысле) верхний угол и буквально отдирали створку с присосавшимися прокладками.
Несколько минут ждали: система охлаждения скафандров начинает действовать не сразу и только в полном вакууме. Как только ее «рык» (напоминающий звук работающего рядом дизеля) набирал полную мощь, можно было вылезать из LM. Сначала, скрючившись на боку, высовывали ноги, потом зад, потом, повернувшись на живот, спину с ранцевой системой жизнеобеспечения и только тогда удавалось встать на колени на площадке за многострадальным люком, кант и створку которого помяли, погнули и здорово расцарапали ранцами.
На Земле до полета Конрад чуть ли не со всем Хьюстоном пытался заключить пари на $ 500, какие первые слова он скажет на Луне (желающих не нашлось). В отличие от Армстронга (по мнению Хантсвилла, перефразировавшего слова Вернера фон Брауна «Первый шаг на Луне — это событие, равноценное выходу жизни из водной среды на сушу»), Пит, будучи ниже Армстронга на полголовы, грозился произнести ироническое: «Шаг, маленький для Нила, — большой для меня». Что и сделал, спрыгнув с трапа LM. А затем радостно выкрикнул: «Вы не поверите! Я его вижу! Старый „Сервейор"!»
Рис. 6.53. «Аполлон-12» сел вблизи опасного склона. Чарльз Конрад уже на грунте, спускается Алан Бин.
Рис. 6.54. Зонтичная антенна обеспечила устойчивую связь с Землей.
Позже, анализируя ход полета на совещании в Хьюстоне, руководители и психологи всерьез обсуждали несколько перевозбужденное поведение Конрада в те минуты. Доходило до того, что начинали допытываться на предмет тайного приема им алкоголя перед выходом. Но, скорее всего, Пит просто обалдел, увидев, куда он посадил LM. Прилунись он чуть левее или на 1–2 секунду раньше, и «Неустрашимый», вероятно, поплыл бы по 12–градусному сыпучему склону кратера вниз. И если бы при этом зацепился боковой стойкой, то завалился бы или принял такой наклон, что старт мог стать невозможным. На Земле после анализа полета Гордон всерьез выговаривал своему лучшему другу Питу: «Уж я бы лучше тебя сел…» Но это будет позже, а через 2 часа после прилунения он радостно кричал с орбиты: «Вижу! Вижу „Неустрашимый"! 50–метровой тени до него в кратере не было! Вижу и „Сервейор"!» Удача миссии была обеспечена.