Было ясно, что это несметное множество кораблей, которые постоянно объединяются в один корабль, в скором времени невозможно будет разместить ни на Рейне, ни на его притоках. Следует, куда ни кинь, отправить их, наконец, в дальнее плавание. Как горевал Себастьян! Ведь ему придётся расстаться со своими весёлыми друзьями. Безумцами, простаками, дураками. Которые справлялись с решением любых житейских вопросов получше самых умных. И лучше любых умников понимали толк в шутке, веселье, в любви, в умении жить счастливо. Тревожно и страшно было отправлять их в дальние моря. На волю стихий. Скорее всего – на погибель.
– Не бойся, Себастьян! Мы не пропадём. А если и пропадём – нам теперь уже нестрашно, совсем, совсем нестрашно. Мы так хорошо пожили в Страсбурге. Нам есть, что вспомнить перед смертью! Спасибо тебе Себастьян, Эстебан, Стефан, Стёпа! Мы никогда тебя не забудем.
Корабль был готов к отплытию. Но Брант медлил. Всему научились его дураки: и одежду шить, и обувь тачать, и плавучий дом свой охранять, и такелаж ремонтировать, и кораблём управлять. А уж веселиться и танцевать они умели лучше всех на свете.
Но хотелось Бранту, чтоб появился тот, кто может повести их. Кто наполнил бы их сердца Божьей верой. Кто мог бы принимать решения. Кто не надеялся бы на «авось». Кто умел бы предвидеть трудности. Чтобы не погиб корабль в одночасье от наивной безответственности или от незначительного промаха.
Где найти такого человека? Человека, который согласился бы сесть на этот корабль вместе с дураками и отправиться в неведомые дали за пределы упорядоченного, оседлого существования. Который это неведомое предпочел бы уютной жизни в богатом культурном Страсбурге, обласканном Императорским и Папским престолами.
Брант медлил. Дураки были готовы. Горожане требовали решения вопроса. Но случай всё-таки подвернулся. И не просто случай, а Богом благословенный случай. Нашёлся-таки достойный человек, на которого и положиться можно, и который согласился навсегда покинуть Страсбург, потому что нельзя было ему оставаться ни в Священной Римской империи, ни в Швейцарии, ни в любой другой стране, осенённой Папским престолом. Прежде чем познакомить тебя с этим человеком, следует рассказать немного о других предшествующих событиях, в которых участвовал Себастьян Брант. Ведь Себастьян не только в пирушках с дураками проводил время. Будучи муниципальным канцлером, он отвечал за многие городские проблемы, управлял канцелярией. Кроме того, занимался правом, риторикой, классической литературой, преподавал в университетах.
Безумствует всякий человек в своем знании.
Да не хвалится мудрый мудростью своей.
Два нищенствующих ордена боролись друг с другом, начиная с XIII века.
– Кто более отвергает богатство и любовь к вещам?
– Кто более мил Господу нашему Иисусу Христу?
– Кто более боготворит Святую Деву Марию, олицетворение чистой материнской любви, страданий за сына, милосердия, желания спасти людей, за которых умер Иисус?
– Кто сможет разыскать большее количество еретиков, восставших против Догматов Святой
Церкви, и уничтожить их правами инквизиции, данными обоим орденам Римским Папой?
– Кто добьётся большего благоволения от Папы Римского?
Францисканцы отказываются от собственности, от недвижимости и земель. Так же и доминиканцы.
Доминиканцы отказываются от красивых одеяний. Носят только белую тунику с пелериной и капюшоном, перепоясанную кожаным ремнём, и чёрный плащ с чёрным капюшоном. Францисканцы носят только серую одежду, подпоясанную простой верёвкой (кордельерой), и сандалии на босу ногу.
Доминиканцы называют себя псами господними. На их гербе – собака с горящим факелом в пасти.
Францисканцы открывают орден бедных Кларисс (женский орден, названый в честь святой Клары).
Оба ордена получают право быть инквизиторами.
Доминиканцы врастают в общество, наблюдают за всеми, слывут очень образованными. Их называют Христовыми ласточками.
Францисканцы открывают в университетах кафедры философии, точных и естественных наук.
8 декабря все католики отмечают день Святого зачатия Девы Марии. Ан вот францисканцы додумались: «Не просто Святого зачатия, а непорочного зачатия!» И Папа их поддержал. И буллу[11] выпустил.
Что ж, мы, доминиканцы, любим Святую Деву меньше? Праздник мы не отменяем. Но непорочного зачатия никак не может быть. Наш Фома Аквинский[12], причисленный к лику святых, уже доказал это в открытых диспутах.
9
Католический монашеский орден братьев-проповедников, основанный испанским монахом святым Домиником.
10
Монахи католического нищенствующего ордена, основанного святым Франциском Ассизским с целью проповеди апостольской бедности и аскетизма.