– Зачем, хозяин Леонид? Это бесполезная материя, ее необходимо распылить.
– Для исследований, дружок. Просто собери мне куски с правильными срезами и принеси вечером, когда придешь на чистку и питание.
Вообще-то я мог бы и сам побродить по окрестностям, собрать материал и поглазеть на него в микроскоп, но решил выяснить, на что годится этот прирожденный терминатор. Помощник по хозяйству никогда не помешает, не век же ему размахивать деструктором, превращая камень в газ.
– У меня нет емкости для сбора посторонних предметов, – заявил энтроп.
– Ну так приделай ее!
Пусть попробует, это станет для него еще одним испытанием на смекалку. Поглядим, обратится он за помощью к «Нептуну» или справится самостоятельно…
Между делом подписался на технологическую рассылку ГК (хотя в основном она рекламирует новые разработки трансгалактических корпораций в области астрофизической и полевой аппаратуры, что тоже иногда полезно). Думаю, не подписаться ли на искусствоведческие обзоры? К тому же сейчас, когда я основал собственный клан, новости из NGC 69307-3 мне уже не будут доставлять, а дела некоторых бывших родичей, которые не подвергли меня обструкции за идею 7-дырокола, мне по-прежнему интересны…
Денис-4, гелиодезист
8/226. Центр представлял собой сверхскопление галактик, самое крупное образование во Вселенной. Его размер был огромен и составлял почти триста парсеков! Сейчас тут невозможно было найти мало-мальски нормальную звезду, вокруг которой бы не крутились заселенные компаниями, проектными институтами и чиновниками планеты. В каждой исторической программе непременно рассказывалось, как Центр постепенно делился на зоны принадлежности различным Комиссиям и старейшим корпорациям (нередко с локальными стычками и судебными процессами). Последние, собственно, его и колонизировали десятки тысяч лет назад.
Именно Центр непрерывно вырабатывал эталон времени для все остальной обитаемой Вселенной. Когда-то, во времена глобализации и борьбы с ней, здесь была выбрана нулевая точка (мелкая звезда с одной планетой), от которой и произвели установку времени на каждой планете Центра, оборудованной дыроколом. С тех пор время в Центре никогда не менялось. Каждый мог быть уверен, что время для него, пока он путешествует в пределах этой области космоса, не обратится «вспять». А вот любое перемещение на окраины моментально приводило к тому, что автоматика подстраивала «провинциальные» часы по данным, которые путешественник привозил буквально в мозгу. Кто бы он ни был – член семьи или простой гость.
Никлас, как и любой культурный человек во Вселенной, в юности ознакомился с курсом всеобщей истории, и в первое свое посещение Демографической Комиссии долго таращился на одну из ее кислородных планет с орбиты. Он не понимал, как можно потратить столько дорогой антиматерии на бесполезное, в общем, дело озеленения почвы. Но потом догадался, что к этому вынудила демографов элементарная забота о посетителях – почти любой в состоянии дышать кислородом и питаться видимым светом и растениями (спасибо древним генам). Но вот сунуться в сверхнизкие или сверхвысокие температуры, под щелочной или кислотный дождь многие без коренной перестройки организма не рискнут.
От NDG-08873 до Центра было больше четырех гигапарсеков, но благодаря размерам он отлично просматривался на ночном небе Галилеи.
Никлас настроил координаты дырокола на гостевую белую дыру своего старинного друга, Дениса-4, и вскоре уже шагал по гравийной дорожке в сторону скромного шестиэтажного бунгало с линзой рефрактора на крыше. Звезда этой планетной системы находилась на главной последовательности, в атмосфере преобладал чистый оксид углерода, а температура едва превышала триста пятьдесят Кельвинов, так что условия для жизни тут были вполне комфортными. Разве что буйная и просто гигантская растительность ядовито-синего цвета, заполонившая единственный континент в море красной от водорослей воды, мешала насладиться видом горизонта.
Денис занимался тем, что скармливал программе по контролю над межгалактическими облаками свежую информацию, поступившую утром от сотни-другой арендаторов.
– Великий Хаббл! – вскричал он при виде Никласа, появившегося из лифтовой шахты. – Не иначе, твоя звезда превратилась в сверхновую, и ты решил подобрать себе другую систему. Тогда тебе нужно к другому сотруднику.
– Не все так страшно. Что я, не могу просто повидаться с другом?
– Только не ты.
Денис-4 втянул в туловище десяток щупальцев, которыми он давил на кнопки ви-кей, напоследок стерев объемную карту плотности зеркального вещества. Этот бывший химик, а ныне заслуженный сотрудник Гелиодезической Комиссии был далек от распределения новых галактик и контроля над исполнением договоров аренды, предпочитая иметь дело с чистой информацией. В случае Никласа, пожалуй, это было серьезным минусом.
– Какую кислоту будешь? – В обширном животе Дениса булькнуло, а уши-антенны приветливо развернулись в сторону гостя.
– Янтарную, два к одному с глицином.
– Похмелья боишься? Ты вовремя, а то у меня уже псевдоподии стали отваливаться. Ну, рассказывай. Наверняка ведь по делу прилетел.
Никлас расположился на широком гостевом топчане, прямо под затененным окном, и смачно втянул через горло добрый глоток коктейля. Со времени его последнего визита сюда лаборатория Дениса мало изменилась, разве что увеличился в размерах кассетоприемник: Денису-4 удалось убедить Комиссию всучивать каждому претенденту на экспансию программу по наблюдению за межгалактическими облаками.
– Ладно, даже не знаю, как ты отнесешься к моей проблеме… Мне нужен код доступа к дыроколу одного молодого переселенца.
Он протянул другу кассету с именем и адресом Деева. Но Денис и не подумал нарастить щупальце, чтобы принять запись, а глубоко задумался, втянув в себя головогрудь и закрыв ее небесно-розовыми ресничками.
– Извини, Никлас, это выше моих возможностей, – сказал он смущенно. Цвет тела у него стал плавно меняться от оранжевого до бордового и обратно, что означало известную степень досады и разочарования. – В Комиссии новые порядки, последние полсотни лет усиленно внедряется система внутреннего документирования. Придется объяснять, зачем мне нужен код этого парня, и писать запрос демографам и в Отдел безопасности транспортной сети. В Этическую тоже, кстати… Вдруг он подал заявку на уединение.
– Значит, кому-то из чиновников не хватало стоящей работы?
– Да, борьба с энтропией порой приобретает курьезные масштабы. Систематизация Вселенной! Любой шаг в этом направлении тотчас получает одобрение комиссара.
В общем, такой исход своего визита Никлас не исключал. У него оставалось еще два пути, и оба достаточно трудоемкие. Один – выполнить все перечисленные Денисом-4 действия и ожидать решения многочисленных функционеров. Но второй путь был предпочтительней, потому что позволял совместить разные дела.
Дом готов
4/109. Придумал назвать звезду Геммой в честь моей родной сестры, сейчас она перебралась в клан Романовых. Правда, мы немного повздорили из-за моего отделения от клана, и она могла стереть меня из своей постоянной памяти…
Жилище практически готово. Его общая площадь – двести тридцать квадратных метров, из них большая часть отдана лаборатории с экспериментальной моделью дырокола. Его первичная настройка и привязка к общей координатной сетке – дело нехитрое, с ним справился бы и негэнтроп, но он занят отделкой помещений. С ним повсюду, будто на гравитационном ошейнике, шляется «Хаос». Я вынул из него базовую память, согласно которой ему надлежит размахивать деструктором, и вставил чистую микросхему. Теперь у бедняги есть возможность перенять некоторые полезные навыки «Нептуна».
– Как проходит обучение? – спросил я у негэнтропа, когда они ввалились в лабораторию. Я как раз перестраивал организм, наращивая дополнительное хранилище белковой массы и углеводов. Теперь у меня будет меньше времени, чтобы отвлекаться на прием пищи.