Орлокрылый подскочило к ним и, подойдя ближе, понял, что на дальнем берегу есть и другие кошки. Он мог просто различать их призрачные очертания и слышать их мяуканье, хотя и не мог разобрать, что они говорили. По их голосам Орлокрылый подумал, что это могут быть Эхо и Галька, но не было никаких следов Птицекрыла или отца котят, Песчанника. Теперь он понимал, почему котята хотели переправиться через реку, но они все еще находились в ужасной опасности.
К тому времени, как Орлокрылый достигло ступенек, все три котенка уже были на пути; Кудряшка, лидировавшая, была более чем на полпути. Орлокрылый стало следовать за ней. Еще больше он испугался за котят, когда почувствовал гладкую поверхность камней с плещущейся по ним речной водой. «О, Звездное племя! Не дайте им поскользнуться!»
Кудряшка добралась до дальнего берега, и её вытащила кошка, которую теперь мог видеть Орлокрылый, это Галька. Вертушка последовал за ней, сам вскочил на берег и повернулся, готовый помочь своему оставшемуся однопометнику.
Орлокрылый подумал, что Лоскуточек выглядел измученным. Она двигалась медленно, колеблясь, прежде чем перепрыгнуть с одного камня на другой. её лапы подкашивались. Орлокрылый ускорился, не утруждая себя проверкой равновесия, прыгая с камня на камень. При каждой приземлении он чувствовал, как его лапы двигаются под ним, и только отталкивание для следующего прыжка спасало его от падения.
Прежде чем Орлокрылый смог добраться до Лоскуточек, её лапы соскользнули, когда она попыталась прыгнуть. Она не выдержала и испустила ужасный вопль; её передние лапы царапали следующий камень, но она не могла взять его в руки. Она упала с брызгами, её глаза расширились от недоверия, когда поток быстро унес её прочь.
Мгновенно Орлокрылый нырнул в реку. «Лоскуточек! Лоскуточек! » — взвыл он, отчаянно всматриваясь в темноту в надежде обнаружить котенка.
Свирепое течение тянулось к Орлокрылу, и вскоре он отчаянно пытался просто остаться на плаву. «Не плывите за ней!» — ахнул он обезумевшим кошкам на берегу. «Это слишком…»
Вода потекла в рот Орлокрылу, прервав его предупреждение. Его голова пошла вниз, и он потерял направление; бурлящая черная вода была вокруг него.
«Я умру», — подумал он, а затем его удивила следующая его мысль: «Может, так и будет лучше». «Если я выживу, мне придется столкнуться с Веснянкой и остальными и жить с чувством вины, зная, что я привел Темнохвоста в племя».
В своих мыслях Орлокрылый снова увидел ужасную смерть своего отца, убитого, пока он смотрел, бессильного ему помочь. «Если я утону, мне больше никогда не придется об этом вспоминать».
Затем, когда Орлокрылый почувствовал, что начинает уходить в темноту, он представил, как ярко—зеленый взгляд отца устремлен на него. «Мой сын не трус!» — мяукнул Остроглаз.
Воспоминания о вере в него отца наполнили Орлокрылый новой энергией и решимостью. Он снова начал драться, его ноги взбивали воду, пока его голова внезапно не всплыла на поверхность. Кашляя, он заставлял себя продолжать грести, пока не почувствовал под лапами гравийное дно реки и не смог встать. С водой, стекающей с его шкуры, он, шатаясь, выбрался на берег, когда к нему подскочил Галька, а вслед за ним Эхо, Кудряшка и Вертушка.
«Сюда!» — выдохнул он, указывая хвостом вниз по течению.
Он заставил свои больные лапы двигаться вниз по течению, сканируя бегущее течение в поисках любого признака Лоскуточек. Галька бежала рядом с ним, остальные отставали от него меньше, чем на хвост.
«Лоскуточек! Лоскуточек!» Все кошки звали ее, но ответа не было, и ночью и под дождем ничего не было видно.
В конце концов Орлокрылый остановился, и Галька рухнула на землю рядом с ним.
«Это бесполезно», — выдохнула Галька. «Мы должны остановиться».
Два оставшихся котенка прихрамывали рядом с Эхо.
«Мы не можем просто оставить ее!» Кудряшка запротестовала. «Мы должны её найти!»
«Слишком темно», — мягко мяукнула целительница. «Мы могли бы легко пропустить ее, если продолжим. Обещаю, мы поищем её утром».
Кудряшка и Вертушка переглянулись; Орлокрылый мог сказать, что они хотят быть уверенными, но все еще сомневались. Их широко раскрытые глаза блестели во мраке, и их бока вздымались, когда они боролись со своим горем. Орлокрылый видел, как отчаянно они пытались быть храбрыми.
Он знал, что они чувствовали. Как бы он ни хотел признаться в этом даже самому себе, он подумал, что, вероятно, Лоскуточек уже мертва.
Волна гнева захлестнула Орлокрылого, такая горячая, что он перестал дрожать и яростно впился когтями в землю.