Орлокрылый наблюдал, как предводительница и целительница разошлись и ушли в противоположных направлениях. Он был глубоко встревожен услышанным. «Останемся мы здесь или нет, — подумал он, — для Листовой Звезды и Эхо не может быть ничего хорошего в таком резком несогласии». Племч нуждается в уверенности от своего лидера и своего целителя.
Отсутствие такой уверенности заставляло Орлокрылый чувствовать, будто ледяные когти вонзаются в его шкуру.
Болезненный вой нарушил сон Орлокрыла о большой птице, атакующей его соплеменников. Сначала он подумал, что шум был частью сна, но потом понял, что он исходит из-за пределов логова. Пробираясь через своих товарищей, которые начинали шевелиться, Орлокрылый выскочил на открытое пространство.
Утро было влажным и туманным, но солнце уже пробивалось сквозь листву над лагерем, и каждая капля росы блестела светом. Сначала все казалось мирным; затем снова раздался вой, и Орлокрылый заметил Кудрелапку, стоящую у входа в детскую, ее глаза расширились от горя.
«Что происходит?» — спросил Орлокрылый, подпрыгивая к ней.
«Это Слива», — ответил Кудрявый Лап. «Её котята идут, но что-то не так!»
На мгновение Орлокрылу показалось, будто его бока стягиваются мехом. Он едва мог дышать, слишком ясно представляя, как, должно быть, страдает Слива, особенно сейчас, когда неизвестно жив или мертв Песчанник. Укол новой боли прошел через него, когда он подумал, не найдется ли у Галечница какая-нибудь кошка, чтобы помочь ей, когда придет время рожать их котят.
«Не мое дело — помогать Сливе, — подумал он, — но я не могу позволить ей столкнуться с этим в одиночку».
Проскользнув в детскую, он обнаружил там Эхо с Непоседой, склонившихся над неподвижным телом Сливы.
«Что случилось?» — спросил Орлокрылый.
«Первый котенок выходит задними лапами вперед», — ответила Эхо, бросив быстрый взгляд через плечо. «Слива справится, если у нее хватит на это сил, но она слаба. Слива, ты должна попробовать».
«Я не могу», — пробормотала Слива. Ее глаза были остекленевшими, а голос был размытым, как если бы она ушла далеко в себя.
Инстинкты Орлокрыла подсказали ему, что случилось. «Слива», — мяукнул он, подходя к голове серой кошечки, — «Я знаю, что ты справишься».
Слива удивленно и почти враждебно посмотрела на него. «Что ты здесь делаешь? — спросила она. — У тебя нет…»
«Я идеальный кот, чтобы помочь тебе в этом, — прервал ее Орлокрылый, положив кончик хвоста на плечо Сливы. — Я знаю, что значит потерять свою половинку. Когда кажется, что нет причин продолжать жить… »
Слива медленно кивнула. «Все это время я шла ради котят. Но если с ними что-то не так, то нет причин …».
«Ты не права!». Орлокрылый попытался вложить в свой голос всю силу, которую он хотел передать Сливе. «У тебя есть серьезная причина — это прекрасные котята Полынника! Они все еще могут родиться здоровыми, если ты останешься сильной. И каждый раз, когда ты будешь смотрить на них, ты будешь видите лучшее как в себе, так и в своем партнере».
Орлокрылу пришлось изо всех сил стараться говорить ровным голосом на последних нескольких словах, вспоминая котят из своего сна. «Я никогда не увижу своих котят, никогда не посижу рядом с Галечницей, пока она рожает».
«Ты выглядишь таким грустным», — прошептала Слива.
«Вот почему ты должны собрать свои силы воедино, — сказал ей Орлокрылый. — Ты должна быть сильной, потому что тебе повезло иметь то, чего у меня никогда не будет».
В глазах Слива начало зарождаться понимание. «Почему тебя волнует, что со мной происходит?» — спросила она.
«Потому что я знаю, каково быть в одиночестве, заперт в темной пещере, без света и выхода».
Слива стиснула зубы, и Орлокрылый понял, что еще одна сильная боль пробежала по ее животу. На этот раз она не вскрикнула, а напрягла мускулы, чтобы вытолкнуть своих котят в мир.
«Да!» — мяукнула Эхо. «Правильно — приближается!»
В мгновение ока Орлокрылый с удивлением наблюдал, как крошечный серый котенок выскользнул на покрытую мхом подстилку детской. Его шкура была мокрой, прилипшей к телу, и Эхо подтолкнула его к Сливе, которая начала энергично его облизывать.
«Маленький котенок — и очень сильный и здоровый», — мяукнула Эхо.
Живот Сливы снова сжался, и почти до того, как Орлокрылый это осознал, родился второй, а затем и третий: еще один котенок, светло-коричневый с рыжими лапами, как у его отца, Песчанника, и бледная полосатая кошка.
Слива не могла перестать мурлыкать, лаская их носом и облизывая, и направляя к своему животу, чтобы они могли пососать молока. «Они такие красивые!» — прошептала она, ее глаза светились радостью.