От Иерусалима (считают двести стадий до Мертвого моря, которое само имеет в ширину сто пятьдесят стадий и принимает реку Иордан, при устье которой) находится церковь св. Иоанна[135]; немного выше, христиане имеют обыкновение купаться[136] в реке, которая не велика, не глубока, но в которой водятся хорошие породы рыб. Она образуется из двух источников — Иор и Дант, а поэтому и называется Иордан[137]. Он протекает чрез озеро; затем течет горою и переходитъ, наконец, в прекрасную равнину[138], где язычники несколько раз в году собираются на торжище. В этой самой равнине, где находится гробница св. Иакова, мы стояли лагерем, числом до тридцати тысяч человек, посланных турецким королем на помощь молодому королю. В додине Иордана обитает большое число христиан и есть так много церквей (Kriechen вместо Kirchen или, быть может, вместо: Griechen; в этом случае следовало бы перевесть: много Греков). Замечу еще, что язычники владеют святыми местами с тысяча двести восьмидесятого года[139].
Хеврон, лежащий в семи льё от Иерусалима, был главным городом Филистимлян и в нем находятся гробницы патриархов: Адама, Авраама, Исаака, Иакова, и их жен: Евы, Сарры, Ребекки и Лии. Есть там прекрасная церковь, чрезвычайно чтимая язычниками, которые стерегут ее хорошо ради святых отцов и не пускают туда христиан и евреев, без особенного позволения короля-султана, говоря, что мы не достойны войти в столь священное место.
135
Слова, поставленные в скобках, прибавлены мною по изданию 1814 года; в другом чего-то недостает, да кроме того есть описка; ибо в нем только читается, von Jherusalem an das rot (вместо tot, т. е. todte) mer. Und nit fern davon ist sant johannes Kirch.
Иосиф Флавий (Bell. Iud. IV, 8, 4), по которому Мертвое море имело 580 стадий в длину, определяет его ширину также в 150 стадий (3 3/4 мили); тогда как, по Зецену (Monatl. Corresp. XVIII, 440), она не превосходила трех миль, которые Робертсон даже заменяет двумя с половиною (II, 459), не скрывая впрочем, что море это едва ли не поднималось иногда на 10 или 15 шагов выше уровня, который он в нем застал в мае месяце, — и что даже, в подобных случаях, оно затопляло, на протяжении мили, соляное болото, находящееся на южной его стороне. Вероятно, Иосиф и Шильтбергер хотели указать нам ширину моря в это время года.
136
Еще во время Евсевия и Иеронима христиане надеялись спасти душу свою, выкупавшись в Иордане, и ныне еще тысячи поклонников для сей цели отправляются ежегодно в светлый понедельник из Иерусалима в Иерихон, отстоящий от первого в пяти часах ходьбы. Оттуда ходят вниз еще два часа до Иордана, которого достигают в недальнем расстоянии от церкви и монастыря, посвященных Иоанну предтече (Raumer 60). Церковь сего имени была уже в развалинах во время игумена Даниила (64), но небольшая часовня и монастырь видед он в двадцати саженях от горы Ермон. Само собою разумеется, что гора эта, как уже заметил Норов (59, пр. 3), ничего не имела общего, кроме имени, с горою Гермон, или Ермон, принадлежащей к цепи Ливанских гор, но была т. и "Малый Ермон", т. е. холм, прилежащий к Иордану, подле места крещения Спасителя. Не должно смешивать этот холм с другим, "Малым Гермоном", возвышающимся в равнине Иезреельской, к югу от горы Фавор (Buckingham, Travels in Palestine, I 455, прив. Раумером).
Де Ланнуа (56) говорит также о монастыре св. Иоанна, может быть тождественном с построенным, по Адамнану (cf. Raumer, 60), св. Еленою на том самом месте, где последовало крещение Спасителя. Покок (Travels of the east II, 49) вместо сего монастыря застал уже другой, на расстоянии английской мили от Иордана, и говорит, что православные и католики, споря между собою касательно места крещения Спасителя, виноваты те и другие, потому что оба ищут это место на западном берегу реки, тогда как Иоанн предтеча крестил "в Вифании, за Иорданом". Но г. Норов (60) убеждает нас в том, что тут сам Покок промахнулся, и что христиане, не заслуживают порицания, по крайней мере, за то, что ищут место крещения на правом берегу реки, — а именно против Бефабары (Bethabara), а не Вифании (Bethania), так как в этом имени можно видеть худое чтение.
137
Река Иордан образуется из трех притоков — Баниаса, Дана и Гасбени: тем не менее многие писатели, начиная от Иосифа Флавия до Бурхгарта, выводили имя Иордан от его притоков Дан и мнимого — Иор. Нельзя поэтому винить Шильтбергера за то, что он не сообщил нам настоящей этимологии реки, называемой собственно по еврейски Иарден, текущий вниз.
138
Прекрасная равнина, где находился лагерь турецкого войска, посланного Баязитом на помощь молодому султану Фарадж, была, вероятно, долина Иерихонская, которую орошает Иордан, прорвавшийся предварительно, по выходе своем из озера Тибериадского или Генезаретского, чрез два известковые холма, о коих Юстин (XXXVI, 3) выражется почти таким же образом, как Шильтбергер, когда говорит: Est namque vallis quae continuis montibus quasi muro quodam clauditur.
Ныне прекрасная долина Иерихонская, прославленная Иосифом Флавием. (Bell. ІV, 8,3), как настоящий рай, как жилище богов (θεων χωριον, tractum divinum), далеко не ааслуживает таких похвал; тем не менее нужно только припомнить большое количество полезных растений sponte sus, производимых втой плодородной страною, равво какъ и остатки водопроводовъ, встречающихся в ней в разных местах, чтобы согласиться с Риттером (Palaestina, 500 seqq), что во время крестовых походов страаа сия, благодаря трудолюбию нового христианского населения своего, стала опять одним из прекрасных садов Палестины. Только я не понииаю, каким образом Шильтбергер мог поместить в этой долине гробницу св. Иакова и о каком именно святом сего имени он тут хотел говорить. Апостол Иаков, прозванный Старшим, был, по преданию, казнен на горе Сионской в том самом месте, где была затем построена церковь его имени, о которой говорит затем де Ланнуа (55) и сам Шильтбергер. Армяне, которым эта церковь принадлежит, знают, что голова святого перевезева была в Испанию, тогда как, по Кваресмию (Elucidatio T. S. II, 77, прив. Раумером 294), не одна только голова, но все тело апостола хранится в Компостелле. Касательно же гробницы апостола Иакова Младшего, она, по Даниилу (46) и де Ланнуа (52), находилась в долине Иосафатовой, недалеко от гробницы пророка Захарии, возле которой находились, по Шильтбергеру (см. выше), и смертные останки пророка Иакова. Кажется однако, что он собственно хотел тут сказать: jacob und zacharyas,
139
В период крестовых походов святые места неоднократно переходили из рук в руки, но уже не были снова взяты у Египтян с тех пор, как султан Контус и его эмир Бейбарс выгнали Монголов из Сирии в 1260 году, соответствующем 658 магометанской эры. Не подозревая, что магометанские годы короче наших, Шильтбергер эти 658 лет прибавил к 622, истекшим по нашему исчислению от рождества Спасителя до геждры. Так как сумма этих двух чисел (658 + 622) как раз составляет 1280, то он мог себе вообразить, что это последнее число означало 658 год магометанской эры, от которого мусульмане не могли не считать восстановления своего владычества в Сирии и в Палестине, где до тех пор христиане имели решительный перевес. Так, напр., находим у Макризи (пер. Quatremere 1, 1. р. 98), что "в том же 658 году христиане Дамаска, получившие от Гулагу грамоту для свободного отправления своей веры, пили вино публично в месяц Рамадан, разливая его по улицам на платье мусульман и на врата мечетей. Прохаживаясь с крестом, они заставляли лавочников вставать и худо обходились с теми, которые не хотели этого сделать; они расхаживали по улицам с крестом и отправлялись в Мариинскую церковь, где говорились проповеди, посвященные их религии, и говорили громко: истинная вера, вера Мессии ныне торжествует. Раздраженные мусульмане жаловались губернатору, нааначенному Монголами, но этот чиновник обходился с ними с презрением и приказал даже многих из них наделить бастонадою. Напротив того, он осыпал почестями христианских священников, посещал их церкви и открыто покровительствовал их религии".
До какой степени несчастный случай изменил положение христиан, можно видеть из другого места, где Макризи описывает впечатление, произведенное в Дамаске письмом, написанным Контусом в Тибериаде (Tabarieh), немедленно после победы, одержанной им над Татарами: "Лишь только это письмо было получено, как жители предались самым живейшим выражениям радости. Они бросались на дома христиан, разграбляли их и разрушали все, что им попадалось под руки. Онн разворили церковь якобитов и также Мариинскую, которая была сожжена до тла. Они зарезали большое число христиан, а других обратили в рабство. Так онн мстили христианам за то, что они, во время владычества Татар, неоднократно замышляли истребить мусульман и разрушили мечети и минареты, находившиеся в соседстве их церквей: они публично звонили в колокола, совершали крестные ходы, пили вино на улицах и разливали его на мусульман".
Без сомнения, победа над Татарами положила конец всем подобным выходкам не толъко в Дамаске, но и в Палестнне. Шильтбергер поэтому не ошибся бы. Если бы, действительно, хотел считать возвращение святых мест под власть неверных с 658 года их эры.