XVI. Покорение Тамерланом Малой Индии.[33]
Возвратившись из Вавилонии, Тамерлан приказал всем подданным, чтобы они, по истечении четырех месяцев, были готовы для похода в Малую Индию, отдаленную от его столицы на расстояние четырехмесячного пути. Выступив в поход с четырехсоттысячным войском, он должен был пройти чрез безводную пустыню, имевшую в протяжении двадцать дней перехода. Оттуда прибыл в гористую страну, чрез которую пробрался только в восемь дней с большим трудом, так что часто приходилось привязывать верблюдов и лошадей к доскам, дабы их спускать с гор.
Далее, проник он в долину, которая была так темна, что воины в полдень не могли видеть друг друга. Из этой долины, длиною в половину денного перехода, прибыл он в нагорную страну трехсуточного протяжения, а оттуда в прекрасную равнину, где находилась столица края. Устроив лагерь свой в этой равнине у подошвы покрытой лесом горы, чрез которую прошел, он велел сказать королю сего края: "Мир Тимур гелди"[34], т. е. "Сдавайся, государь Тамерлан пришел". Король велел отвечать ему, что он с ним разделается мечем, и готовился выступить против Тамерлана с четырьмястами тысяч воинов и сорока слонами, приученными к бою и навьюченными каждый башнею, в которой помещалось десять вооруженных людей. Тамерлан выступил ему на встречу и охотно начал бы сражение, но лошади не хотели идти вперед, потому что боялись слонов, поставленных королем впереди строя. Поэтому Тамерлан отступил к вечеру и советовался со своими сподвижниками, каким образом поступить, чтобы преодолеть слонов. Один из полководцев, именем Солиман-шах, советовал избрать известное число верблюдов, нагрузить их лесом и, зажегши его, пустить их против слонов. Он полагал, что слоны, боящиеся огня, обратились бы в бегство пред горящим лесом и криками верблюдов. Тамерлан, следуя этому совету, велел приготовить двадцать тысяч верблюдов и зажечь наложенные на них дрова. Когда они явились в виду неприятельского строя с слонами, последние, устрашенные огнем и криками верблюдов, обратились в бегство и были преследуемы воинами Тамерлана, причем большее число этих животных были убиты. Король тогда возвратился в свою столицу, которую Тамерлан осаждал десять дней. Между тем король начал с ним переговоры и обещал платить два центнера индийского золота, которое лучше аравийского; кроме того, он дал ему еще много алмазов и обещал выставить, по его требованию, тридцать тысяч человек вспомогательного войска. По заключении мира на этих условиях, король остался в своем государстве; Тамерлан же возвратился домой со сто слонами и богатствами, полученными от короля.
XVII. Каким образом наместник похищает у Тамерлана большие сокровища.
По возвращении из Малой Индии, Тамерлан послал одного из своих вассалов, по имени Chebach (Кепек?) с десятитысячным корпусом в город Султание, дабы ему привезти хранившиеся там пятилетние подати, собранные в Персии и Армении. Шебак, по принятии этой контрибуции, наложил ее на тысячу подвод и писал об этом своему другу, владетелю Масандерана, который не замедлил явиться с пятидесятитысячным войском, и вместе с другом своим и с деньгами возвратился в Масандеран. Узнав об этом, Тамерлан послал за ними в погоню большое войско, которое однако не могло проникнуть во внутренность Масандерана, по причине дремучих лесов, которыми он покрыт. Поэтому они требовали подкрепления у Тамерлана, который послал еще семьдесят тысяч человек, с приказанием проложить себе дорогу чрез леса. Они, действительно, срубили лес на протяжении мили, но этим ничего не выиграли, а потому были вызваны Тамерланом после того, как они ему донесли о своей неудаче.
XVIII. Каким образом Тамерлан велел умертвить МММ детей.
Затем он напал на королевство Испаган (hisspahan) и требовал сдачи столицы оного, того же имени. Обитатели согласились и представились перед ним с женами и детьми. Он принял их благосклонно и вышел из сего края, взяв с собою владетеля его, именуемого Шахиншах (Schachister), и оставив в городе гарнизон из шести тысяч человек. Но вскоре эти последние были перебиты восставшими жителями, лишь только они узнали об удалении Тамерлана. Сей последний тогда возвратился, но в течение пятнадцати дней не мог овладеть городом. Поэтому он предложил жителям мир под условием, чтобы они ссудили ему двенадцать тысяч стрелков для какого-то похода. Когда же эти воины были к нему посланы, он велел у каждого из них отрезать большой палец на руке и в таком виде отослал их обратно в город, который вскоре был взят им приступом. Собравши жителей, он приказал умертвить всех выше четырнадцатилетнего возраста, щадя таким образом тех, которые были моложе. Головы убитых были сложены в роде башни в центре города; затем велел отвести женщин и детей на поле вне города и детей моложе семи лет поместить отдельно; воинам же своим приказал наехать на них на своих лошадях. Собственные советники его и матери этих детей пали тогда пред ним на колени и умоляли его пощадить их. Но он, не внимая их просьбам, возобновил свое приказание, которое однако никто из воинов не мог решиться выполнить. Осердившись на них, он тогда сам наехал на детей и говорил, что хотел бы знать, кто осмелится бы не последовать за ним. Воины тогда принуждены были подражать его примеру и растоптать детей копытами своих лошадей[35]. Всего их считали около семи тысяч. Наконец, он велел сжечь город и увел жен и детей в свою столицу Самарканд, в которой не был двенадцать лет.
33
Под этим наименованием Шильтбергер разумел северную часть полуострова по сю сторону Инда, применяя к южной его части название Большой Индии. Оба названия встречаются также у Марко-Поло, но в ином смысле. У него весь полуостров составляет Малую Индию, тогда как Великою он называет полуостров по ту сторону Ганга. При том он еще знает Среднюю Индию, разумея под этим наименованием Эфиопию.
Поход в Индию предпринят был Тамерланом в 1398 году (Weil, II, 58) из Самарканда чрез Индераб и Кабул до Инда. Переправившись чрез эту реку у Калабага, он направил путь свой чрез Мултан в Дели, коим овладел и с которым обходился по своему обыкновению в подобных случаях. Шильтбергер не говорит ни слова о жестокостях его против жителей сего города, потому что подробности об индийском походе были ему переданы самими Монголами, а не врагами их, т. е. Арабами или Персами и др.
34
По Фальмерайеру (77 пр. 61), смысл этой фразы, открытой им в Шильтбергеровом "mirtemirgilden" — просто: царь Тамерлан пришел.
35
Этот ужасный поступок Тамерлана — не выдумка Шильтбергера; кажется только, что он применил его некстати к Испагану, взятому еще в 1387 году. Впрочем могло статься, что и тут монгольские всадники принуждены были выполнить маневр против детей, как затем по взятии Эфеса в 1403 году. По крайней мере разные писатели относят туда эту невероятную жестокость Тамерлана, который из Эфеса, действительно, возвратился в Самарканд не после двенадцатилетнего, но семилетнего отсутствия (Rehm, IV, 3 р. 78), тогда как он туда прямо возвратился по взятии Испагана в 1387 году. Подробности, переданные нам Шильтбергером о возмущении жителей сего города под предводительством кузнеца Али-Кучава, равно как и о башне, построенной, по приказанию Тамерлана, из их голов, подтверждаются свидетельством других писателей (ibid. 71).