— Вордсворт умер, дорогая, притом много лет назад.
— Это не тот Вордсворт. Мой Вордсворт крепкий, как дерево. Я все думаю, кто бы это мог быть из покойников?
— Может, бедняжечка Карран?
— Он не идет у меня из головы с той минуты, как я приехала в Брайтон.
— Ты не будешь возражать, дорогая, если я сделаю чашечку настоящего профессионального чая тебе и твоему другу?
— Племяннику, — на сей раз тетушка поправила ее. — Да, это будет забавно.
— Я поставлю еще чайник. Чаинки должны быть свежие. Для профессиональных целей я беру «Лапсан сучон», а обычно пью цейлонский — «Лапсан» дает большие чаинки, по ним хорошо гадать.
Когда она вернулась, сполоснув заварной чайник и наши чашки, тетушка сказала:
— Хэтти, позволь нам расплатиться.
— Даже слышать об этом не хочу после всего, что было пройдено вместе с тобой.
— И с препом, — сказала тетушка, и они вновь захихикали.
Хэтти заварила чай крутым кипятком.
— Я не даю чаю перестояться, листья гораздо лучше говорят, когда они свежие, — сказала Хэтти. Она наполнила наши чашки. — Ну а теперь, дорогая, слей чай в эту миску.
— Вспомнила! — воскликнула тетушка. — Ганнибал.
— Какой Ганнибал?
— Слон, который наступил на ногу Каррану.
— Кажется, ты права, дорогая.
— Я глядела на чаинки, и вдруг меня осенило.
— Я не раз замечала это свойство чайного листа — возвращать прошлое. Смотришь на листья, и к тебе возвращается твое прошлое.
— Ганнибала, думаю, уже тоже нет в живых?
— Как знать, дорогая, слоны долго живут, — сказала Хэтти. Она взяла тетушкину чашку и принялась внимательно изучать ее содержимое. — Любопытно, очень любопытно, — пробормотала она.
— Хорошее или плохое? — спросила тетушка.
— Всего понемножку.
— Тогда расскажи про хорошее.
— Тебе предстоит много путешествовать вместе с каким-то человеком. Ты поедешь за океан. И тебя ждет масса приключений.
— С мужчинами?
— Этого, дорогая, листья, к сожалению, не говорят, но, зная тебя, я бы не удивилась. Не раз твоей жизни и свободе будет грозить опасность.
— Но удастся ее избежать?
— Вижу нож, а может, это шприц.
— Или нечто похожее? Ты, конечно, понимаешь, Хэтти, о чем я говорю?
— В твоей жизни есть тайна.
— Это не новость.
— Много суеты, какие-то перемещения, поездки туда-сюда. Не могу обрадовать тебя, Августа, в конце жизни не вижу покоя. Какой-то крест. Может, ты ударишься в религию. А может, речь идет о каких-то плутнях?
— Я всегда интересовалась религией, — заявила тетушка, — еще со времен Каррана.
— Конечно, это может быть и птица, скажем стервятник. Держись подальше от пустынь. — Хэтти тяжело вздохнула. — Теперь мне все это не так легко дается, как прежде. Я ужасно устаю от незнакомых людей.
— И все-таки, дорогая, хотя бы взгляни на чашку Генри, прошу тебя, взгляни лишь разок.
Хэтти вылила мой чай и стала смотреть на дно чашки.
— С мужчинами сложнее, — сказала она. — У них так много занятий, каких женщинам и не понять, и это мешает толкованию. У меня как-то был клиент, который сказал, что он кромкострогалыцик. Я так и не знаю, что это значит. Вы случайно не гробовщик?
— Нет.
— Тут какой-то предмет, напоминающий урну. Взгляните сами. Слева от ручки. Это совсем недавнее прошлое.
— Это, может быть, и есть урна, — сказал я, поглядев в чашку.
— Вам тоже предстоит много путешествий.
— Это не очень правдоподобно. Я всю жизнь был скорее домоседом. Для меня поездка в Брайтон — целое приключение.
— Но в будущем вам предстоят путешествия. Поездка за океан. С подругой.
— Наверное, со мной, — сказала тетя Августа.
— Возможно. Листья не лгут. Какая-то круглая штука, похожа на мишень. В вашей жизни тоже есть тайна.
— Я о ней только что узнал.
— Я вижу впереди у вас тоже много суеты и перемещений. Как в чашке у Августы.
— Это уже совсем невероятно, — сказал я. — Я веду очень размеренную жизнь. Бридж раз в неделю в клубе консерваторов. И конечно же, сад. Георгины.
— Мишень может означать цветок, — согласилась Хэтти. — Простите меня, но я устала. Боюсь, что гадание было не на высоте.
— Все было необыкновенно интересно, — сказал я из вежливости. — Хотя, откровенно говоря, я не очень-то склонен верить таким вещам.
— Возьмите-ка еще печенья, — сказала Хэтти.
6
В тот вечер мы пообедали в закусочной под названием «Игроки в крикет», напротив которой в лавке букиниста я увидел полное собрание сочинений Теккерея за весьма умеренную цену. Я подумал, что оно будет совсем неплохо выглядеть на полках под отцовскими томиками Вальтера Скотта, и решил, что вернусь сюда на следующий день и куплю его. Это решение всколыхнуло во мне теплое чувство к отцу, сознание нашей с ним близости. Я, так же как и он, примусь за первый том, прочту все собрание до конца и, дочитав последние страницы, начну сначала. Слишком большое количество книг слишком большого количества авторов способно лишь вызвать путаницу, равно как и слишком большое число рубашек и костюмов. Именно по этой причине я стараюсь как можно реже обновлять свой гардероб. Найдутся, вероятно, люди, которые скажут то же самое о моем образе мыслей, но банк научил меня остерегаться экстравагантных идей, ибо они, как правило, оборачиваются банкротством.