Изумрудные копи в районе Гачалы приобрели особую известность, когда несколько десятков лет назад неизвестным старателем из маленькой закопушки в черных сланцах был извлечен кристалл изумруда удивительной величины и окраски. Кристалл весит 858 карат, он хранится в Музее естественной истории в Вашингтоне и по месту находки носит название «кристалл из Тачала».
На копи мы смогли попасть только утром. Погода стояла чудесная — сухой сезон. Оказывается, в этой части Восточной Кордильеры погода бывает такой же, как в восточных равнинных джунглях. Сейчас здесь сухо, а западнее, совсем близко к Боготе, Пачо, Музо идут дожди. Ну что ж, нам это на руку, через месяц, говорят, будет наоборот.
Гачалинские изумрудные копи представляют собою серию карьеров, которые один за одним тянутся на несколько километров цепочкой, вскрывая пласт черных углистых сланцев. Все очень похоже на Музо. В то время рудник принадлежал частно-государственной компании Экоминас, но, как поведали мои колумбийские спутники, компания мало что отсюда получает, львиная часть добытых камней попадает в руки эсмеральдеро. Глядя на обстановку в карьерах, в это легко было поверить. Вакеро группками и поодиночке сосредоточенно ковырялись в выбранных, по одним лишь им известным признакам, прожилках. У одного, сидящего на корточках, обнажился заткнутый за ремень сзади револьвер. Чувствовалось, что он приготовился к тому, чтоб защитить свою возможную добычу. Да и другие выглядели очень настороженно.
Наша задача на действующем руднике Гачала была довольно сложной. Мы должны были опробовать черные сланцы около прожилков, которые несут изумруды, и около прожилков, которые, внешне ничем не отличаясь от изумрудоносных, в действительности изумрудов не содержат. Путем тонких геохимических исследований сланцев мы надеялись выявить признаки, которые позволили бы различать потенциально продуктивные прожилки от «пустых». Это могло бы очень помочь при планируемой в скором будущем систематической разработке изумрудных месторождений. Но как с нашими, весьма ограниченными со всех точек зрения возможностями различить изумрудоносные и «пустые» кальцитовые прожилки? Сейчас для нас они все пустые, так как в карьерах ни одного зерна изумруда днем с огнем не сыщешь. Оставалась единственная возможность использовать в качестве основы опыт старателей. Подобная основа для научного исследования, естественно, не самая лучшая, но делать было нечего и мы, собрав несколько самых опытных горщиков, объяснили, чего мы от них хотим.
Прожилки, в которых уже находили изумруды, опознать оказалось легко, и мы быстро отобрали нужное количество проб. Но вот с «пустыми» прожилками дело пошло медленнее. Хотя старатели указывали на них вроде бы и без колебаний, в их оценках иногда все-таки чувствовалась неуверенность. А не изменит ли прожилок свой характер, если карьер углубить еще метров на пять? Однако на уровне сегодняшнего карьера они считали их негодными и дружно, с колумбийским темпераментом, старались убедить нас в своей правоте.
Закончив опробование, мы собрались на открытом воздухе, с тем чтоб обсудить результаты проведенной работы. Всем было приятно, что проект на практике подтвердил возможность эффективного использования геохимических методов поисков месторождений изумруда в Колумбии. Если в дальнейшем в пределах выявленной изумрудоносной зоны удастся выделять еще и продуктивные прожилки… Но над этим еще надо работать.
Перед поездкой я попробовал узнать, сколько же изумрудов дает Гачала, но безуспешно. Мне сказали, что точных цифр нет. Разыскать удалось только данные за 1959 г. У разных авторов они колебались от трех до пяти тысяч карат, при этом не включали камни высшего сорта. Стоит ли говорить, что в существующих условиях, когда большая часть добычи изумрудов в Колумбии не попадает под государственный учет, эти цифры вряд ли можно принимать как достоверные.
Цена на колумбийские изумруды в зависимости от их качества колеблется довольно широко. В Колумбии не-ограненные кристаллы первого сорта оцениваются по 1000 американских долларов за карат, второго сорта по 300 долл., третьего сорта — по 60 долл. Однако известен случай, когда кристалл весом 13 карат, добытый на руднике Чивор, был продан по цене десять тысяч долларов за карат. В США средняя цена за неограненные колумбийские изумруды хорошего качества колеблется в пределах 400–900 долл, за карат, удесятеряясь для кристаллов высшего качества. Характерно, что средняя цена за карат для бразильских и индийских изумрудов составляет всего 10 долл.
США ежегодно вывозят из Колумбии изумруды на Несколько десятков миллионов долларов, и по стоимости колумбийские изумруды составляют почти половину суммы, уплачиваемой США за импорт изумрудов.
Изумруды — это долговременный источник валюты для Колумбии, и не вызывает сомнения, что уже недалеко то время, когда прекрасные зеленые камни начнут приносить действенную экономическую помощь колумбийскому народу не только своей красотой, но и материальной стоимостью, пока что используемой еще далеко не в полной мере.
Есть ли гидденит в Суринаме?
Маршрут поездки в джунгли Суринама
В мае 1980 г. в Секретариате ООН мне предложили командировку по делам Департамента технического сотрудничества в Суринам. Поездка обещала быть очень интересной, тем более что в этой маленькой и экзотической стране никому из работавших со мной сотрудников прежде бывать не доводилось. Прельщала также возможность выезда в джунгли для осмотра известных в стране проявлений рудной минерализации. Как всегда перед поездкой, нужно было порыться в книгах и почитать все, что было написано раньше о геологии этой страны, а также встретиться с нью-йоркскими геологами, может быть, кто-нибудь сможет рассказать о Суринаме что-нибудь интересное.
Сведений в книгах оказалось до обидного мало. Писали только о знаменитых суринамских бокситах, больше, кажется, ничто никого не интересовало. Рассказать мне толком о месторождениях Суринама тоже никто не смог, лишь из журналов удалось выудить некоторые интересные данные о присутствии в стране рудных проявлений и россыпей золота, олова, редких металлов и некоторых других руд.
Среди других сообщений заинтересовала случайно обнаруженная короткая заметка о том, что кто-то видел привезенный из Суринама гидденит. Правда, там умалчивалось о местонахождении этого самоцвета, таким образом большой информационной ценности эта заметка не имела. Гидденит — прозрачная зеленая разновидность природного силиката алюминия и лития — сподумена, является весьма редким минералом. Кроме того, сподумен легко подвержен выветриванию, и оставалась загадкой, как он смог уцелеть в условиях влажных тропиков Суринама. В общем я отнесся к этому сообщению без особого доверия, но в книжечку все-таки записал. Гораздо интересней была информация о золоте, которое в течение уже многих лет понемногу добывалось в чащобах суринамских джунглей.
Подготовка к поездке заняла неделю, в течение которой моя записная книжка заполнялась многочисленными сведениями, которые могли оказаться полезными при выполнении задания в Суринаме. Нужно сказать, что, продумывая план поездки, я почти никогда не вспоминал о гиддените. Вопрос о самоцветах вообще не входил в программу командировки, да и сведения о нем были уж слишком неопределенными.
Прямого сообщения между Нью-Йорком и Суринамом нет. Приходится сначала лететь на Тринидад, садиться в столице островного государства Тринидад и Тобаго — Порт-оф-Спейн, ждать неопределенное время и на самолете компании «Эр Мартиника» перелетать в Парамарибо — столицу Суринама. Несмотря на то, что самолет типа «Каравелла», принявший на борт пассажиров в Гайану и Суринам, был очень старый и неуютный (даже вентиляция не работала — это в тропиках-то), мы прилетели в Парамдрибо в тот же вечер лишь с небольшим опозданием. Поселяюсь в отеле с довольно странным для Южной Америки названием «Краснопольский Парамарибо», но вполне приличным.