Практически к каждой технической новинке человечество привыкало, «притиралось» постепенно, иногда в течение десятилетий, и благо, если новшество в принципе безобидно и не требовало лет через тридцать после повсеместного применения повсеместного же запрещения (химическое оружие, ДДТ, фреоновые холодильники...). С каждым годом все труднее предвидеть негативные последствия внедрения очередной новинки; катастрофы водородных дирижаблей и дымные шлейфы паровозов — ничто но сравнению с авариями на АЭС и мутациями младенцев под воздействием безобидных на вид таблеток. Плата за ошибки в научном планировании возросла непомерно и уже сейчас достигла сверхкритической отметки.
Что это означает? Цивилизация наша рискует погибнуть (увы, без всякого преувеличения) или деградировать, для чего вовсе не обязательно давать свободу действий ученым- маньякам, столь популярным в фильмах ужасов. Создать смертельный вирус пострашнее СПИДа можно и в рамках обычных исследовательских работ в любой биологической лаборатории. А еще можно в ходе экспериментов уничтожить озоновый слой, запустить необратимые реакции в атмосфере или океане, разрушить природный баланс, создать опасные формы жизни, вторгнуться в наследственную память человеческого организма... Любая из перечисленных версий пострашнее описанных фантастами многочисленных восстаний роботов и бунтов домашних животных против человечества.
После столь мрачного экскурса в будущее кто будет спорить, что все перспективные научно-технические проекты должны проходить всестороннюю проверку? Среди наиболее ярких и «подозрительных» будущих технических новшеств числятся: значительное увеличение продолжительности жизни; создание всемирной информационной сети, искусственного интеллекта и новых форм жизни; массовое обучение так называемым экстрасенсорным способностям; разведка и строительство поселений в среднем и дальнем Космосе; путешествия во Времени и иное использование возможностей новой физики (список весьма неполный и приблизительный).
Но если брать по большому счету, то все перечисленные пункты, будь то трансплантация в организм человека искусственных органов или сооружение базы на Марсе, все это — лишь расширение наших прежних возможностей. Обо всем этом мы уже имеем хоть какое-то представление — например, о вживлении искусственных костей или о надежном функционировании научных баз в Антарктике! В списке есть лишь одно исключение, требующее в процессе своей реализации совершенно нового подхода, а возможно, и качественного изменения наших привычек и сознания. Речь идет о путешествиях во Времени. Идея невероятна, если не сказать больше — идея близка к безумной. Перемещаться во Времени — это все равно как в сказке: «Идти туда, не знаю куда!»
Так чего чего же мы ждем от хронопутешествий? Когда нет предшественников, как учит советский популяризатор Г. Альтшуллер, надо пользоваться фантастической прозой. Генеральный конструктор С. П. Королев успешно использовал полуфантастические рисунки К. Циолковского для проработки циклограмм работы в открытом космосе. Обратимся и мы к тем же источникам.
ОЖИДАНИЕ ФИЗИЧЕСКИХ БОЛЕЙ ПРИ ХРОНОПУТЕШЕСТВИЯХ
Не каждый фантаст решится пропагандировать этот вид путешествий. Ибо подобные путешествия, пусть их никто пока и не совершал, уже ассоциируются (!) с душевными и физическими страданиями для человека:
«Думаю, что самоубийца, который подносит револьвер к виску, испытывает такое же странное чувство, какое охватило меня, коща одной рукой я взялся за пусковой рычаг... Сразу наступила темнота. У меня зашумело в ушах, и странное ощущение падения стало сильнее. Боюсь, что не сумею передать вам своеобразных ощущений путешествия по Времени. Чтобы понять меня, их надо испытать самому. Они очень неприятны. Как будто мчишься куда-то, беспомощный, с головокружительной быстротой. Предчувствие ужасного, неизбежного падения не покидает тебя... Я забыл обо всем, кроме своих новых ощущений»1.
«В помещении было полным-полно техников с сосредоточенными лицами, которые возились около многочисленных пультов и информационных дисплеев... «Мы зашвырнем его ровно на миллиард лет назад». — «Погодите секунду! — завопил Баррет. — На миллиард лет...» Раздалось пронзительное завывание, затем он ощутил боль... Столь острой, бук-
1 У э л л с Г. Машина времени.
вально раздирающей тело на куски боли он никогда не испытывал за всю свою жизнь. Он был нигде... Он... падал... приземлялся... Приподнялся оглушенный, весь в поту, ничего не понимающий... «Нет, нет!» — Он в ужасе затряс головой... Баррет едва верил в происходящее... Он смотрел на голые скалы вокруг, на голый, лишенный всяких признаков жизни берег, и реальность обрушилась на него мучительной болью...»1