Вы когда-нибудь видели толстую пачку денег, свернутых в трубочку и перетянутых резинкой? Я видел. Это красиво и полезно в домашнем хозяйстве. И еще в бизнесе.
— Есть проблемы? — толстяк с потной лысиной достал из кармана трубочку денег, осмотрел ее, щелкнул резинкой и спрятал.
Реклама, догадался я. Показал, что человек солидный, много клиентов. Мог бы показать дорогие часы, но не всякий лох, вроде меня, поймет и оценит. Трубочка понятна всем. И не надо смотреть на поношенный пиджак и стоптанные туфли. Захочет — оденется с иголочки. Сейчас он на работе.
Мы стояли в дворе обменного бюро. Внутрь никто не стремился — все важное решалось тут. Хочешь быстро — ищи толстяков с деньгами трубочкой.
— Размен трешки в центре на двушку в центре и любую однушку.
— Где трешка в центре?
— Около Павелецкой, на набережной.
— Сталинка?
— Да, после капиталки.
— Куда окна?
— На реку.
— Значит, шумно. Кухня?
— Девять метров.
— Не густо. Пеналом, значит. Что за комнаты?
— 30, 15, 8.
— Балкон?
— Символический.
— Сложный вариант. Две однушки или двушка и комната в коммуналке.
— Не пойдет.
— Тогда дороже. Мне кусок и пять кусков доплата.
Моя зарплата была 400 и еще немного от таксования по вечерам.
— Нет таких денег.
— Тогда дерзай сам. Хочешь совет?
— Не откажусь.
— Давай чирик и слушай.
— А без чирика?
— А без чирика совет простой — не жидись, когда такие проблемы решаешь. За счастье надо платить.
Уехал ни с чем. Точнее, с разочарованием. Настоящий капитализм еще не наступил, но зубы уже начал показывать. У метро Проспект Мира вижу поднятую руку. Браток: короткая стрижка, пудовые кулаки, спортивные штаны, футболка «I love New York», новенькие кроссовки, сумка «Адидас».
— Командир, до Марьино, чирик.
— Садись.
В салоне запахло пивом.
— Я пивком освежусь? Сам понимаешь, тебе не предлагаю.
— Освежайся.
Достал из сумки бутылку, открыл о ручку двери, пена залила штаны.
— Все фигня!
Присосался, выдохнул, закурил. Я считаю — для нужной суммы мне надо перевести 600 таких братков.
— Шестьсот, — говорю я вслух.
— Что шестьсот?
— Надо заплатить за счастье.
— Что-то маловато для полного счастья. У тебя проблемы?
— Проблема в том, что за счастье надо платить.
— Это обязательно. Но можно и бейсбольной битой, если не хватает суммы. Какая проблема? Заплати мне, я все решу.
— Не решишь.
— Баба, что ли?
— Ладно, проехали. Сам решу. А ты счастлив?
— Не хрена себе вопросик! Бабло есть, остальное прилагается.
— Если есть бабло, то почему в Марьино, а не на Ленинский проспект?
— Любовь там у меня.
— Красивые слова ты знаешь.
— А то! Я — мастер спорта, между прочим.
— Уважаю.
Дальше едем молча. Пиво допито, бутылка спрятана в сумку, окурок выброшен в окно. Торможу у панельной девятиэтажки. Красная десятка ложится на торпеду.
— Всё фигня, — говорит браток на прощание.
Я киваю.
— Всё фигня? Интересная философская позиция. Не всегда правильная, конечно… А есть история про фигню?
— Есть, слушай.
Всё фигня!
— Лао-Дзы сказал, что «у хорошего путешественника нет точных планов и намерения попасть куда-то». Браток из предыдущей главы выразился более кратко, но суть та же — все фигня! И планы, и намерения.
— Мудрецы много чего говорили. Толку-то. Мир не стал от этого лучше. И на каждую цитату можно найти другую, противоположную по смыслу. Открой любой учебник по теме «Как надо жить» и ты прочитаешь, что «начинайте, представляя конечную цель». Это из книги Стивена Кови «Семь навыков высокоэффективных людей».
— Ну да, про цели нам много долбили. Люди постарше помнят, что плакаты на улицах сообщали, что наша цель — коммунизм. Тут в паре хорошо идет известное изречение Макиавелли, что «цель оправдывает средства».
— А мне нравятся слова Зигмунда Фрейда, что «конечная цель любой деятельности человека — достижение покоя».
— Да, покоя и комфорта. Все наши изобретения для этой цели.
— У гуманитариев тоже есть цели. Альбер Камю сказал, что «цель писателя — сохранить цивилизацию от самоуничтожения».
— Можно привести сотню цитат, что движение — это и есть цель. Такое количество перевешивает философия Лао-Цзы.
— Да уж… Тут без конкретных примеров не разобраться. Есть какая-нибудь история в запасе?
— Есть, слушай. Давай перенесемся в Москву, на проспект Мира…
Письмо
Письмо пришло утром, а вчера старик сидел на кухне и смотрел в окно.
Нет, это не было стилем его жизни. Обычно он смотрел телевизор или пытался читать собрания сочинений классиков — это занятие он откладывал до пенсии, вот и пришло время. Он задремывал после пятой страницы, но при этом не огорчался.
— Куда мне торопиться, — говорил старик. — Все успею. А не успею, так и ладно.
Сегодня он смотрел в окно на трамвайную остановку — ждал приезда дочки. Она обещала привезти голубцы и борщ в трехлитровой банке.
— Куда мне столько, — ворчал он по телефону. — Выливать придется.
— Ешь его два раза в день, за пять дней управишься. Потом я куриный суп привезу.
Вот, приехала! В белом плаще, красных сапожках, ветер волосы треплет. Почему без шапки? Ноябрь на дворе, простудится, не дай бог. Звонок в дверь. Ключи есть, но всегда звонит. Хочет, чтобы больше двигался.
— Открой окно, надо проветрить квартиру.
Это она всегда говорит. Значит, старческие запахи уже появились. Открыл, слушает, как борщ из банки льется в кастрюлю.
— Разогревай в микроволновке. Две минуты. Сметана у тебя есть. Зеленого лука покроши — я привезла. За хлебом сам сходи, хоть прогуляешься.
Старик кивнул.
— Чем занимался? Опять звонка ждал?
Да, старик ждал звонка или письма. Это должно было изменить его жизнь. Так получалось, что у него все важные события начинались после телефонных звонков или писем. Поступил в Энергетический институт, когда позвонил одноклассник и сказал, что там небольшой конкурс. Работу нашел после звонка приятеля отца, который работал в НИИ, и там появилось место инженера в перспективной лаборатории. Женился он после звонков Нади. Он встречался сразу с несколькими девушками, но только она звонила ему сама. Вторая работа, дача, квартира — все это появилось как-то случайно. Он ходил на работу, водил дочку в детский сад, летом отдыхал в санаториях на море. Но однажды кто-то звонил, приходили письма — тут все и появлялось, начиналась новая жизнь. «Избегать неудач, а не гнаться за удачей» — любил он повторят цитату из Лао-Дзы.
— Ты забыл, сколько сил во все это вложила мама, — говорила ему дочка.
Он соглашался — не хотел спорить, но где-то внутри себя верил, что кто-то всесильный любит его, посылая сигналы, что пора выбирать новое, лучшее из существующего хорошего.
— Папа, никто не позвонит. Старики нужны только тем, кто знал их в молодости. Ты уж прими это и живи спокойно, следи за здоровьем. И займись хоть чем-нибудь. В твоем возрасте люди государствами руководят.
Он кивал, говорил, что все понимает, но продолжал ждать.