16 марта в полдень под 27°20′ ю. ш. и 88°4′ з. д. мы находились там, где, как предполагают, должна находиться Дависова земля; поэтому я велел держать прямо на W. Свежий ветер уже несколько дней дул постоянно от SO, отчего морское течение увлекало нас ежедневно на 18–20 миль к N. Наконец,
20-го числа мы достигли уже до 95°35′ з. д., и я, решив прекратить поиски Дависовой земли, направил свой курс несколько к югу, надеясь быть счастливее в отыскании под 26°30′ ю. ш. Вархамовой скалы. Мы могли полагаться на достоверность долготы, выводимой нами по определявшимся в продолжение нескольких дней расстояниям луны от солнца и отличавшейся от долготы, показываемой хронометрами, только несколькими минутами. Здесь бросили в море хорошо закупоренную бутылку, вложив в нее записку, в которой указаны долгота и широта, под которыми корабль находится, год, месяц, число, а также сообщение, что «Рюрик» тщательно искал в этом направлении Дависову землю.
24 марта под 26°9′ ю. ш. и 100°27′ з. д. мы в 5 часов пополудни прошли через то место, где по Арросмитовой карте должна находиться Вархамова скала. Мы видели множество птиц и рыб жаркого пояса, небо было чисто; однако матрос, безотлучно находившийся на салинге, не мог усмотреть никакой земли. Вечером при весьма хорошей погоде была сильная зарница, продолжавшаяся несколько часов и освещавшая иногда весь горизонт. Свежий восточный ветер способствовал продолжению нашего плавания к западу для поиска острова Салеса; к утру показалось несколько морских птиц, и число их увеличивалось по мере того, как мы продолжали наше плавание. Вскоре подлетело весьма близко к кораблю множество пеликанов и фрегатов; поэтому мы более не сомневались в близости земли, и действительно, матрос с салинга обрадовал нас известием, что видит берег.
Около полудня мы ясно видели со шканцев в SW 66° в 10 милях небольшой утесистый остров, который должны были считать островом Салес [Сала-и-Гомес], несмотря на то что найденная нами долгота его отличалась от долготы, обозначенной в описаниях.
Этот остров становится виден на расстоянии 15 миль и на таком отдалении имеет вид двух близко лежащих групп утесов; подходя ближе, усматриваешь низменную землю, которой они соединены; остров простирается от NWtW к SOtO и имеет в длину около мили, ширина его незначительна. Вскоре мы приблизились к острову и, когда он лежал от нас на S в расстоянии ¾ мили, в подзорную трубу ясно различали находящиеся на берегу предметы, вид которых не доставил нам, однако, большого удовольствия: никакая зелень не украшает голых скал, здесь рассеянных и придающих острову вид печальных развалин, обитаемых только морскими птицами. На NO и SW оконечностях его находятся рифы, о которые с яростью разбиваются волны. Широта о. Салеса найдена нами 26°30′35″ ю., а долгота по хронометрам, поверенным на о. Пасхи, 105°34′28″ з.
Я совершенно уверен, что Вархамова скала вовсе не существует и что так именовали о. Салес. Чтобы удостовериться, что поблизости действительно нет другого острова, я продолжал плавание к западу; пройдя 2° и не встретив ничего, я направился к о. Пасхи. Мы подошли к нему 28 марта, и в 3 часа утра он был в 15 милях от нас. Обойдя южную оконечность острова, мы поплыли вдоль его западного берега к Кукову заливу, где заметили поднимавшийся дым, который, вероятно, служил для жителей, находящихся в глубине острова, извещением, что появился корабль. Находясь в полдень близ Кукова залива, мы заметили две плывущие к нам лодки, на каждой из которых было по два человека. Я надеялся, что эти люди, оказавшие полное доверие Лаперузу, встретят и нас с таким же чистосердечием, но, к моему величайшему изумлению, этого не последовало. Они подошли к нам на расстояние ружейного выстрела, показывали из этого отдаления несколько кореньен, но никак не соглашались приблизиться. Устройство этих лодок, на которых помещается не более двух человек, совершенно согласно с описанием Лаперуза: они длиной в 5 или б футов, шириной около 1 фута, сплочены из узких досок и снабжены с обеих сторон коромыслами [10].
Вид острова Пасхи
Рисунок художника У. Ходжса. 1774 г.
Мнение Лаперуза, что островитяне вскоре не будут иметь лодок из-за недостатка в лесе, кажется ошибочным, ибо строятся они из дерева, в большом количестве приносимого от берегов Америки.
Так как грунт в Куковом заливе в некоторых местах весьма дурен, то я отправил лейтенанта Шишмарева с лотом для отыскания удобного якорного места, держа «Рюрик» под парусами. Островитяне, следовавшие за нашим кораблем, громко разговаривавшие и казавшиеся чрезвычайно веселыми, устремились к берегу, как только увидели, что наш ялик отходит; это показалось мне тем более странным, что именно жители о. Пасхи в прежние времена с большой доверчивостью вступали в сношения с мореплавателями. Казалось, что они страшились только корабля, потому что когда наш ялик приблизился к берегу, то большое число дикарей поплыло ему навстречу с таро [30], ямсом [31] и бананами, которые они с жадностью меняли на кусочки старых железных бочечных обручей; одни торговали честно, другие лукавили, а один захотел насильственно присвоить понравившуюся вещь.
Мужчина острова Пасхи
Рисунок художника У. Ходжса. 1774 г.
Женщина острова Пасхи
Рисунок художника У. Ходжса. 1774 г.
Чтобы прекратить подобные покушения, по нему был сделан выстрел мелкой дробью; это, однако, нимало не удержало их от мошеннических хитростей. После данного с ялика сигнала, что удобное якорное место отыскано, я достиг его после двух поворотов и бросил якорь, найдя 22 сажени глубины и грунт, состоявший из мелкого песка. Наш ялик возвратился, и ни один островитянин не отважился следовать за ним.
Намереваясь выйти на берег, я велел снарядить две шлюпки, и в 3 часа пополудни мы оставили «Рюрик»; нас было 17 человек. Большая толпа дикарей собралась на берегу; они кричали, плясали, делали странные телодвижения и, казалось, с нетерпением ожидали нашего прибытия; так как они заняли единственное место, где бурун позволял приставать, то мы не отважились оставить наши шлюпки, пока дикари не очистят нам места, на что, однако, их никак не удавалось склонить. Смеясь и шутя, они принудили нас отвалить от берега и следовали за нами в воде.
Высадка на остров Пасхи
Рисунок художника Л. Хориса
Едва мы оставили берег, как целые сотни дикарей окружили наши шлюпки и стали выменивать старое железо на бананы и сахарный тростник. При этом они все кричали с большой живостью и производили несноснейший шум; казалось, что некоторые из них употребляли колкие выражения, ибо иногда слышался общий дикий и ужасный смех. Остававшиеся на берегу зрители почувствовали скуку и для того, чтобы прогнать ее, начали кидать в нас камни; несколько ружейных выстрелов прекратили эту забаву и в то же время избавили нас от веселых торговцев; таким образом достиг я пристани и немедленно высадил несколько матросов на берег. Но едва островитяне заметили это, как окружили нас с еще большей докучливостью. Их лица были расписаны красной, белой и черной красками, что придавало им страшный вид. Они плясали, делали самые странные телодвижения и кривлянья и производили такой шум, что мы должны были кричать друг другу в ухо. Я могу представить себе впечатление, которое это зрелище произвело на лейтенанта Шишмарева, видевшего таких дикарей в первый раз; их сумасбродство превзошло и мое ожидание. Чтобы рассеять их и получить больше места, я велел разбросать между ними несколько ножей, но, несмотря на это, брошенный камень попал мне в шляпу, и я опять велел по ним стрелять; этим способом я получил возможность выйти на берег.
10
Коромысло, на английском языке Outrigger, на французском Balancier, состоит из нескольких шестов, лежащих поперек лодки, к обоим концам которых прикрепляются два продольных шеста; последние, ложась в воду при наклоне лодки на ту или на другую сторону, не позволяют ей опрокинуться. — Прим. авт.