Мэри связывалась с разными экспертами по медузам и рассказывала им о случившемся, интересуясь их мнением. И вот однажды солнечным днем вместе с ней я поехала в одно кафе у залива, чтобы ответить на вопросы аспирантки из Калифорнийского университета в Беркли и задать свои.
Мы сели снаружи за шаткий столик, солнце отскакивало от очков Кэрис, нашей собеседницы. Отпивая по глоточку латте из большой кружки и активно жестикулируя, она расспрашивала о месте, пляже, погодных условиях и воде. И задавала вопросы о реакциях Шона, признаках, симптомах и рубцах.
– Боже ты мой! Боюсь, это классическое описание кубомедузы. И из всех отвратительных кубомедуз я поставила бы на chironex fleckeri, самую крупную и самую мерзкую из них.
Из всего прочитанного я тоже сделала вывод, что это была кубомедуза. Но экспертное подтверждение – и даже название конкретного вида – значило для меня не так много, как я предполагала. Это ничего не меняло.
– И кроме того, мы на самом деле очень мало знаем о медузах в Таиланде. Это мог быть даже совершенно новый вид медузы…
– И я подумала: «Да пошло оно все!» Собрала детей, и шарики, и его именинный пирог – и мы поехали на кладбище и устроили там этот клятый праздник.
Сюзан отбросила с глаз ярко-рыжие волосы и высморкалась в салфетку.
– Пунш, игра «приколи ослу хвост» и эта дурацкая пиньята – всё у его могилы. Ты бы видела, как на нас смотрели! Но дети были в восторге.
Это был второй по счету вечер вторника, который я проводила с группой молодых вдов, сидя в кружке складных стульев в угловой комнате общественного центра хосписа в Санта-Крузе. Во время первой встречи нас предупредили, что истории, услышанные здесь, нельзя рассказывать дома.
История Сюзан была о том, как она проснулась в постели рядом с телом мужа, у которого ночью случился инфаркт.
Кэти стала свидетельницей инфаркта, поразившего мужа, когда они на выходных поехали кататься на велосипедах со своими маленькими дочерями. Проходивший мимо парень подхватил девчушку, которая сидела сзади, пристегнутая ремнем, но муж Кэти упал на землю и умер.
Лиза потеряла мужа после трудной и изматывающей битвы с раком мозга. Муж Джилл умер в Мексике от случайной передозировки. А муж Сары погиб во время автомобильной погони за преступником на высокой скорости.
От пересказа моей собственной истории стало немного легче. Как и от встречи с Гэри – консультантом пациентов и родственников, переживших потерю, в Калифорнийском университете в Санта-Крузе. Легче – несмотря на то что порой мне казалось, будто Гэри не очень понимает, что со мной делать. Я была моложе основного состава группы по меньшей мере лет на двадцать. У всех остальных вдов был шанс выйти замуж, у всех был шанс родить детей, и некоторые дети уже стали взрослыми и уехали из родительского дома. Так или иначе, они строили свою жизнь и свои семьи.
Однако никто из них ни разу не усомнились в моем официальном статусе вдовы. И даже если разговоры в группе часто вращались вокруг школы, выплаты ипотеки и политики страхования жизни, они понимали некоторые вещи, которых не понимали мои ближайшие друзья.
– Ведь без причины ничто не происходит, верно? – Сюзан покрутила золотое обручальное кольцо мужа, которое носила на цепочке на шее.
– У Бога есть план, – согласилась Кэти.
– Бог никогда не дает нам больше, чем мы способны выдержать, – подтвердила Лиза.
– Что тебя не убивает, то делает сильнее, – подытожила Сара.
И весь наш маленький кружок засмеялся, и заплакал, и заговорил одновременно:
– Лучше любить и потерять, чем не любить вообще.
– У тебя впереди вся жизнь.
– Время исцеляет любые раны.
– Просто пришел его срок.
– Я точно знаю, что ты чувствуешь.
В тот вечер, возвращаясь в машине обратно в дом родителей, я думала о том, что из всех благонамеренных банальностей больше всего ненавижу, когда мне говорят, что я сильная. «Ты такая сильная! Если бы я потеряла Роба, я бы не выжила». «Ты такая сильная! Я бы ни за что не смогла пережить такое». «Ты такая сильная! Наверное, на твоем месте я бы просто свернулась калачиком и умерла».
Я совершенно не чувствовала себя сильной. Я была обезумевшей, напуганной и едва могла заставить себя по утрам вставать с постели. И хотя я понимала, что это никак не могло быть сознательным решением, казалось, что мои друзья предпочитают не видеть, насколько я неблагополучна.