Он стоял и соображал. Пивная. О Господи, пивная. Смутно припомнилось, что был зол. Злился из-за чего-то, казавшегося важным. Говорил об этом что-то, и, наверное, очень долго, потому что самым ясным зрительным воспоминанием были стеклянные взгляды на лицах слушателей. Что-то о новой дороге, - это все, что удалось вспомнить. Ею занимались несколько месяцев, только, кажется, об этом никто не знал. Возмутительно. Артур глотнул воды. Все разрешится само собой, решил он. Никому дорога не нужна, у городского совета нет поддержки. Все образуется само по себе.
Господи, какое жуткое, однако, похмелье. Глянул на себя в зеркало платяного шкафа. Высунул язык. "Желтый", - подумал он. Слово желтый бродило в уме, подыскивая, к чему прилепиться.
Пятнадцатью секундами позже Артура в доме не было: он лежал перед большим желтым бульдозером, надвигавшимся на его садовую дорожку.
3
Мистер Л. Проссер был, как говорится, всего-навсего человеком. Другими словами, он представлял собою углеродную двуногую форму жизни, произошедшую от обезьяны. Точнее говоря, сорокалетнего, жирного, потрепанного работника городского совета. Довольно любопытно, что он также являлся прямым потомком Чингиз-хана по мужской линии, хотя сам этого не знал. Правда, череда поколений и смешение рас так перетасовали гены, что явные монголоидные черты отсутствовали, и единственными рудиментами, унаследованными мистером Л. Проссером от своего могучего предка, оставались пресловутые крепость желудка и пристрастие к маленьким меховым шапкам.
Мистер Проссер ни в каком смысле не был великим воином, - лишь нервным, тревожным человеком. Сегодня он был особенно обеспокоен и встревожен, поскольку всерьез не ладилась работа, состоявшая в том, чтобы обеспечить снос дома Артура Дента до конца дня.
- Оставьте, мистер Дент. Вы ведь знаете, что не сможете настоять на своем. Вы не можете лежать перед бульдозером бесконечно, - сказал мистер Проссер и попытался заставить свои глаза яростно засверкать, но они просто не были на такое способны.
Артур лежал в грязи и выражал свой протест.
- Поспорим и посмотрим, кто первым заржавеет!
- Боюсь, вам придется смириться, - сказал мистер Проссер, хватаясь за свою меховую шапку и елозя ею по макушке. - Это шоссе должно быть построено, и оно будет построено!
- Впервые слышу! Почему оно должно быть проложено?
Мистер Проссер немного погрозил Артуру пальцем, затем остановился, убрал палец и переспросил:
- Что вы имеете в виду под "Почему оно должно быть построено?" Это ведь шоссе. Вам нужно, чтобы строили дороги.
Шоссе - это приспособления, которые позволяют одним людям очень быстро мчаться из пункта А в пункт Б, в то время, как другие люди очень быстро несутся из пункта Б в пункт А. Людям, живущим в пункте В, расположенном прямо посередине, остается удивляться, чем так хорош пункт А, что множество жителей пункта Б страстно стремятся туда, и чем так восхитителен пункт Б, что так много жителей пункта А так сильно хотят туда попасть. Жители пункта В часто желают им всем, раз и навсегда, попасть ко всем чертям, куда они хотят.
Мистеру Проссеру хотелось в пункт Г. Пункт Г был не то, чтобы определенным местом, - просто любым удобным местечком подальше от пунктов А, Б и В. Ему хотелось бы иметь в пункте Г миленький коттеджик, со скрещенными топорами над дверью, и проводить в пункте Д (ближайшей к пункту Г пивной), столько времени, сколько было бы приятно. Жена, разумеется, предпочла бы вьющиеся розы, а он - топоры. Неизвестно, почему, - просто из любви к топорам. Мистер Проссер горячо покраснел под насмешливыми ухмылками бульдозеристов.
Он переминался с ноги на ногу, но на любой из них чувствовал себя одинаково неуютно. Ясно, что кто-то был ужасающе не прав, и он молил Бога, чтобы это оказался не он сам.
- Вы же знаете, что имели полное право внести любые предложения или в положенный срок заявить протест.
- В положенный срок? - завопил Артур. - Положенный срок? Я впервые узнал обо всем вчера вечером, когда появился рабочий. Я спросил, не пришел ли он мыть окна, а он ответил, что нет - разрушить дом. Конечно, он не говорил прямо. О нет. Сначала вытер пару окон и содрал с меня за это пятерку. Только потом сказал.
- Но мистер Дент, планы можно было свободно посмотреть у проектировщиков в течение последних девяти месяцев.
- О да, сразу после услышанного я прямиком пошел их смотреть. Вчера, после обеда. Вы ведь совсем не изменили своему обыкновению, афишируя их, правда? Я имею в виду, рассказывая кому-нибудь о чем-нибудь.
- Но планы были вывешены на доске объявлений...
- Вывешены? На самом деле мне пришлось спуститься в подвал, чтобы найти их.
- Там отдел информации.
- С фонарем.
- А, ну, лампочки, наверное, вышли из строя.
- Как и лестницы.
- Но, послушайте, вы ведь нашли объявление. Разве нет?
- Да, - сказал Артур. - Да, нашел. Оно было вывешено на дне запертого на ключ шкафа, сваленного в неработающей уборной, а на дверях было написано "Берегись леопарда".
В небе проплывало облако. Оно бросило тень на Артура Дента, лежавшего, опираясь локтем в холодную грязь. Бросило тень на дом Артура Дента. Мистер Проссер хмуро глянул на облако.
- Это не то, чтобы особенно симпатичный дом, - сказал он.
- Извините, уж так получилось, что он мне нравится.
- Вам понравится шоссе.
- А, заткнитесь, - сказал Артур. - Заткнитесь, уберитесь отсюда и возьмите свое чертово шоссе с собой. Вам ничего не сделать, и вы знаете это.
Рот мистера Проссера пару раз открылся и закрылся, а его рассудок на мгновение заполнили невыразимые, но ужасно привлекательные видения: дом Артура Дента, пожираемый огнем, и сам Артур, вопящий над пылающими руинами, с, по меньшей мере, тремя здоровенными копьями, прошедшими насквозь через спину. Мистера Проссера часто беспокоили похожие видения, от чего он очень нервничал. Он запнулся на минуту, и снова взял себя в руки.
- Мистер Дент!
- Привет? Да?