Портрет писателя А. Н. Островского (1871) - один из лучших созданных Перовым. Художник изображает большеголового, коренастого человека, сидящего прямо перед зрителем и опирающегося на колено рукой. Его плотная фигура облачена в просторный халат, подбитый беличьим мехом. Домашний наряд подчеркивает неофициальный характер портрета и усиливает ощущение мягкости, производимое всем обликом писателя, его широким, открытым, простым русским лицом, обрамленным небольшой рыжей бородкой. Отмечая эту мягкость во внешности Островского, Перов связывает ее с внутренними качествами модели, просвечивающими в добродушной полуулыбке. Но мягкость внешнего и внутреннего облика дана здесь Перовым в сочетании с большой силой. Она ощущается в прочной, уверенной посадке фигуры, в прямоте и твердости взгляда Островского. Сочетание мягкого добродушия с внутренней силой, отмеченное художником, соответствует тому впечатлению, которое писатель производил на многих современников. Вот что писал об Островском один из них: «Островский поспешил доказать и многими различными фактами убедить всех нас в том, что он был поистине нравственно сильный человек… Кроткая натура его обладала способностью огромного влияния на окружающих. Никогда ни один мыслящий человек не сближался с ним, не почувствовав всей силы этого передового человека». Нравственная сила Островского имела своим источником глубокую связь писателя с народной жизнью. Эта «народность» Островского и составляет зерно его образа в портрете Перова. Совершенно иной человеческий образ предстает перед нами в перовском портрете писателя Ф. М. Достоевского (1872) - истинном шедевре художника. Писатель изображен сидящим в три четверги к зрителю; положив ногу на ногу, он охватил колено нервно переплетенными пальцами. Его сутуловатая фигура и напряженная поза создают представление о человеке болезненном и нервно-чувствительном. То же впечатление производит лищо писателя своей бледностью, мешками у глаз и резкой тенью запавшей щеки.
Высокий костистый лоб дополняет представление о человеке огромного интеллекта и напряженно работающей мысли. В глубоких тенях и морщинах у переносья, в горькой складке на щеке, во взгляде полуприкрытых тяжелыми веками глаз - следы страдания от мучительной противоречивости внутреннего мира.
Среди портретов Перова особое место занимает портрет купца И. С. Камынина (1872). Камынин сидит, строго вытянувшись в высоком кресле, опираясь обеими руками на подлокотники. На нем парадный сюртук и медаль на красной ленте. Традиционная композиция торжественного купеческого портрета прекрасно использована здесь Перовым для того, чтобы оттенить социальное содержание образа, не прибегая к особому нажиму. В характеристике облика Камынина художник сознательно удерживает себя в границах точного воспроизведения натуры, ничего не скрывая, но и ничего особо не выпячивая в ней. Строгая симметрия портрета только в одном случае нарушена живописцем. Приподнятая, взлетевшая бровь оживляет все лицо, сообщает острую проницательность взгляду. Но одновременно это движение, собирая резкие морщины у переносья, придает портретируемому выражение хмурости и делает его умный взгляд давяще тяжелым. Глазам Камынина с низко оттянутыми внешними углами отвечает резкая, прямая линия рта, кажущегося неспособным к улыбке. В целом его лицо вызывает представление о человеке недюжинного характера и ума, но недобром и внушающем чувство страха окружающим. Выражение лица Камынина в сочетании с его осанкой вскрывает в нем человека деспотически властного.