Единственная советская попытка, совершаемая на изломе, на снижении энергии – поход в Афганистан, естественным образом закончился неудачей. Но в центральном своем отрезке этой воображаемой исторической волны, набегающей на берег мировой цивилизации, эта пассионарная пульсация России приносит фантастические результаты – от побед в кровавых войнах до отправления человека в космос и создания суперимперии в самом прямом и недвусмысленном виде.
Самые страшные исторические события происходят к концу цикла, когда «выдыхается» последняя энергия, накопленная за век, и государство, этот этнический организм, становится неспособным к позитивной деятельности и не может сопротивляться негативным тенденциям окружающей мировой цивилизационной среды и попадает на слом даже под самыми слабыми ударами. Ударами, на которые в период своего расцвета она не обратила бы никакого внимания или, лениво шевельнувшись частью своей громады, решила любую из возникающих проблем.
Как управляла Россия после победы над Наполеоном всей Европой до французской революции 1848 года? – «Ни одна пушка не могла выстрелить без ведома Петербурга». А русские революции 1917 года происходили в России (при всей усталости народа от войны, которой и не должно было бы быть, если бы Россия была «здорова») по шутейным сценариям, усилиями паяцев и клоунов, шайки бандитов, которые брали лишь то, что само валялось под ногами, причем это касается и февральской и октябрьской революций.
Накопленные противоречия в России между дворянством (высшим классом) и крестьянством, о которых 100 с лишним лет говорила русская литература, при отсутствии явно выраженной буржуазии, могли быть решены 2–3 годами умного правления, типа столыпинского. Решение вопроса о земле и собственности, внесение и утверждение идеи конституционной монархии привели бы к тому, что и посейчас в России формально правили Романовы подобно их британским родственникам.
[309–320]
2.2. Советский период
Прямой ответ на прямой вопрос – а была ли неизбежна русская революция? – заключается в следующем утверждении: безусловно, Да. У России не было больше времени для торможения в цивилизационном смысле.
Что было бы, если Россия смогла пойти по пути классической буржуазно-демократической революции? Проекция назад, в прошлое говорит о том, что не было реальной политической силы, которая могла бы возглавить и определить «нормальные» по европейским меркам формы этого процесса. Так что этот вариант также был «закрыт» для России.
Но была ли потребность в произведении революционных действий, особенно во время гражданской войны, в духовном смысле, внутренняя? Это центральный вопрос наших размышлений. По существу Россия была страной, в которой громадное количество ее населения было выключено не только из социальной жизни, но из культурной и цивилизационной (в широком смысле) также. В книге В. Г. Арсланова «Третий путь» Андрея Платонова» – этой стороне русской революции уделяется немало места.
Ссылаясь на малоизвестные работы гениального русского художника А. Пластова – портреты крестьянских детей 30–50-х годов, то есть уже периода победившей революции, он пишет о ярко видимой и проявленной на этих изображениях «жажде новой жизни», которая в целом открывалась в людях, особенно в молодом поколении, как нечто совершенно неизвестное прежней русской действительности. Он выразительно пишет: «Ужасы были, трагедия была, но потому и трагедия, а не мусорная яма, что на лицах этих деревенских детей мы видим ту же жажду знания и истины, что переполняла ифлийцев… и которая, может быть, свойственна только людям, преисполненных великих сил созидательной жизни. Таково историческое завоевание России в XX в., и его Мих. Лифшиц (выдающийся мыслитель, учитель Арсланова, на идеи которого он во многом опирается, – Е. К.) считал своим долгом защищать от клеветы и падения в бездонную пропасть, защищать хотя бы морально, если нельзя практически. Вот что вместе с Лифшицем – и совершенно независимо от него – понимал простой человек, на плечах которого все держалось. Благодаря Ивану Денисовичу и Василию Теркину удалось поднять, а не опустить планку духовной жизни в XX в., несмотря на все ужасы, провалы и поражения»[12].
Нельзя не согласиться с этими словами и – главное – с самим подходом к пониманию того, что русская революция, повлекшая за собой катастрофические последствия для содержания и многих практических сторон жизни народа и государства, в определенном смысле (культурно-цивилизационном прежде всего) была и спасением. Она пробудила к жизни такой объем пассионарной материи нации, какой до сих пор питает развитие России. Это происходило как раз за счет включения в состав жизни представителей самых низших слоев общества, которых прямо толкали в созидательность и творчество, образование и культуру, хотя их родители и предки не имели ни малейшего представления об этих сферах бытия. Это насильственное, по существу, вдвижение сотен тысяч людей в иное пространство жизни и социальной действительности, на самом деле не имело прецедента в истории человечества. Это, как будто древнеегипетские рабы, строители пирамид и дворцов фараонов, были напрямую допущены к сокровищницам знаний жрецов и магов. Переворот во всей человеческой породе был произведен грандиозный. Он, кстати, во многом компенсировал прямое уничтожение, отъезд в эмиграцию огромного количества выдающихся русских талантов.
12