О том, как Поликсена храбро приняла смерть, рассказывается в трагедии Еврипида «Гекуба»:
Согласно римским источникам, единственной пощаженной греками троянской семьей была семья Энея. Эней, взвалив на плечи своего престарелого отца Анхиса и тем самым проявив ценившееся греками благочестие, беспрепятственно вынес старца из города, объятого дымом и пламенем.
За время странствий Эней достиг Лация в Италии и, согласно римской традиции, в конечном счете, через своих потомков Рема и Ромула, основал Рим.
После взятия Трои греки поделили добычу. Агамемнону досталась Кассандра, Неоптолему — жена Гектора Андромаха, а Одиссею (или Гелену) — Гекуба. Лаодика, самая красивая дочь Приама, решила умереть, чтобы не попасть в рабство. Она обратилась к богам с мольбой, чтобы ее поглотила земля. Мольба Лаодики возымела действие: земля разверзлась и поглотила девушку на глазах у всех.
После разграбления Трои, когда греки уже готовы были отплыть, Калхас сообщил, что прежде чем возвратиться домой, надо умилостивить Афину за нанесенное Малым Аяксом оскорбление ее жрицы. Греки решили закидать Аякса камнями, но тот нашел убежище у алтаря Афины. Все же позднее он получил воздаяние за свое святотатство.
В античном мире больше симпатизировали троянцам, чем грекам, и потому некоторые южные итальянские города претендовали на то, чтобы считаться основанными троянскими беженцами. В «Энеиде» Вергилия рассказывается, что Рим основали потомки Энея, а император Август настаивал на своем происхождении от Энея, поскольку это давало ему возможность претендовать на божественность, ведь Эней — сын Афродиты (римской Венеры).
Английский поэт Эдмунд Спенсер в поэме «Королева фей», называя Лондон Новой Троей (именем, которое ассоциируется с германским племенем триновантов), писал, что этот город основан Брутом, потомком Энея и предком первых английских королей. Теодорих Великий, король остготов, проводивший политику сближения с франками, наделялся троянскими предками, а франки возводили свое происхождение к троянцу по имени Франк. В наше время немецкая писательница Криста Вольф написала роман «Кассандра», так сказать, взгляд на мир глазами троянцев, следуя давней и представленной многими знаменитыми именами традиции.
Нынешнее малоприятное представление о троянском коне (известно, что «троянские кони» допекают пользователей компьютеров) перешло из далекого прошлого не только вместе с греческим мифом, но и с его воплощением в произведениях изобразительного искусства. Наиболее известное и имеющее особую художественную и историческую ценность изображение троянского коня представлено на рельефном пифосе (сосуде для хранения зерна) микенской культуры. Конь этот стоит на колесах и снабжен семью окнами, из которых украдкой выглядывают греческие воины. В более поздние времена итальянский художник Джованни Доменико Тьеполо (1727–1804) набросал ряд рисунков, посвященных падению Трои. Один из них изображает мастеровых, занятых постройкой коня под стенами обреченного города.
Трагическая кончина Лаокоона и его сыновей (задушенных змеями) послужила сюжетом для одного из величайших произведений древней скульптуры — мраморной группы «Лаокоон», хранящейся в Ватикане. По словам Плиния, эта скульптурная группа была изваяна родосскими мастерами Агесандром, Атенодором и Полидором. На взгляд этого римского историка и писателя, мраморная группа «Лаокоон» «превосходит все известные произведения изобразительного искусства». На этой скульптуре одна из двух змей, застилая плечи Лаокоона и обвившись вокруг руки его старшего сына, кусает жреца в бедро; вторая змея, обвившись кольцами вокруг ног своих жертв, душит младшего сына; лицо Лаокоона искажено от мучительной боли, а сам он тщетно пытается освободиться.