Согласно легенде, феникс жил в Аравии. На свете существовал только один феникс; прожив пятьсот лет, он воспроизводил сам себя: построив гнездо из веток ароматического дерева, феникс сжигал его. Он умирал в пламени, исполняя мелодичную песню, а из пепла рождался новый феникс. (Может быть, это символ единого солнца, которое садится в пламя и заново появляется на следующее утро?)
Феникс — символ неповторимости, и Якимо сравнивает с ним Имогену, потому что он циник и не верит в женскую добродетель.
«Как парфянин…»
Все же Якимо намерен овладеть Имогеной, и, если прямая атака не удастся, он прибегнет к обману. Римлянин говорит:
Будь мне подругой, дерзость,
И с головы до ног вооружи!
Иль, как парфянин, отступлю я с боем,
Верней же в бегство обращусь.
Акт 1, сцена 6, строки 19–20
Было известно, что парфянская конница обычно налетает скопом, а потом устремляется в бегство. Если парфянских всадников преследовали, они вставали в седлах даже на полном скаку, поворачивались и выпускали в противника тучу стрел. Эта «парфянская стрельба» наносила врагу большой урон; парфяне использовали этот маневр, чтобы заставить противника пуститься в беспорядочную и неорганизованную погоню.
«Купить подарок Цезарю…»
Прямой штурм Якимо не удается. Он говорит, что Постум в Риме предается разврату, и предлагает Имогене отплатить мужу той же монетой. Имогена отказывается верить этому и гневно отвергает подобное предположение. Якимо тут же делает вид, что просто испытывал ее, и меняет тактику. Он говорит:
Мы, римлян несколько, и ваш супруг, —
В крыле у нас он лучшее из перьев, —
Купить подарок Цезарю сложились…
Акт I, сцена 6, строки 185–187
Если Шекспир следовал датировке Холиншеда, то упомянутый здесь римский император — это Август. Действительно, согласно Холиншеду, Цимбелин умер на двенадцать лет раньше Августа.
Однако куда более вероятно, что Цимбелин правил позже, поэтому последние годы его правления (а именно это время описано в пьесе) приходятся на царствование либо пасынка Августа Тиберия, который умер в 37 г. н. э., либо правнука Августа, Калигулы, умершего в 41 г. н. э.
«Наш Тарквиний…»
Якимо говорит, что блюдо и драгоценные камни, купленные для императора, лежат в большом сундуке, и просит позволения оставить сундук на одну ночь в спальне Имогены. Завтра он уедет обратно в Рим и заберет сундук.
Имогена соглашается, и сундук действительно приносят в ее спальню. Однако никаких драгоценных камней там нет. Когда Имогена засыпает, сундук открывается, и оттуда вылезает Якимо. Он подходит к ложу Имогены и говорит:
Так наш Тарквиний,
По тростнику подкравшись, разбудил
Невинность оскорбленьем. О Венера,
Как ложе украшаешь ты!
Акт II, сцена 2, строки 12–15
Это намек на легенду о римской матроне Лукреции, обесчещенной Секстом Тарквинием. Цитерея[24] — одно из имен Венеры.
«Узел гордиев…»
Однако Якимо — не Тарквиний. Он не пытается надругаться над Имогеной; ему просто нужно выиграть пари. Римлянин запоминает подробности убранства комнаты и в качестве вещественного доказательства того, что он был с ней, снимает с руки спящей Имогены браслет. Браслет легко соскальзывает с руки, и Якимо говорит:
Так же снять его легко,
Как узел гордиев распутать трудно.
Акт II, сцена 2, строка 34
Греческий миф о гордиевом узле очень древний. Когда в IX в. до н. э. малоазийское царство Фригия было охвачено волнениями, оракул предсказал, что следующий царь скоро приедет на телеге, поэтому прибывшего таким образом крестьянина Гордия тут же провозгласили царем. Гордий посвятил свою телегу Юпитеру (Зевсу) и привязал оглоблю телеги к ярму очень сложным узлом, концы которого были спрятаны внутри.
Впоследствии возник миф, что тот, кто сумеет развязать «гордиев узел», завоюет весь Восток. Несколько веков все попытки развязать узел оставались тщетными, поэтому выражение «гордиев узел» стало означать любую сложную и даже неразрешимую задачу. Наконец в 333 г. до н. э. Александр Великий, проходя мимо старой фригийской столицы (называвшейся Гордиум), легко решил проблему. Он разрубил узел мечом и отправился завоевывать Восток.
«…Историю Терея…»
Якимо даже поинтересовался тем, что читала Имогена перед сном: