(Тут надо пояснить, что в израильской реальности предложение попить кофе — это вежливая форма приглашения пойти в постель.) И поскольку, как уже сказано, приятель наш обаятелен был непомерно, красавица ответила согласием и села к нему в машину. А далее он отвез ее к себе домой, и там в течение полутора часов они причиняли друг другу всевозможные наслаждения. По завершении этого праздника жизни он снова посадил красавицу в машину и, поскольку джентльмен, отвез ровно на то место, с которого забрал. Красотка вышла из машины, засунула квитанцию на штраф под дворник ветрового стекла, послала воздушный поцелуй оторопевшему приятелю и продолжила исполнение служебных обязанностей.
Значительная разница между приехавшими в Израиль побуждает каждого еврея с удивлением и внутренним неодобрением смотреть на непохожих соплеменников. И наиболее активны оказались в этом осуждении советские, естественно, евреи. Сколько довелось нам выслушать горячих разговоров о бескультурье здешнего населения! А когда мы вяло возражали, что не бескультурье это, а простая разница традиций и обычаев, то собеседник (собеседница) надменно замолкал и подозрительно смотрел уже на нас. А тут однажды подвернулась и прекрасная история. Наша подруга Леночка Рабинер много лет работает на радио. И как-то позвонил ей некий немолодой еврей и произнес целый монолог о том, что мы, носители высокой и значительной культуры русской, попросту обязаны нести культуру эту в темные и полудикие приехавшие массы. И себя для этого несения он щедро предложил. А так как монолог никак не мог закончить и тянул, тянул слова настырный просветитель, Леночка ему учтиво предложила изложить свои соображения письменно и прислать на радио.
– Запишите, пожалуйста, наш адрес, — вежливо сказала она, — мы в Тель-Авиве находимся, улица Леонардо да Винчи…
– Как вы сказали? — переспросил пожилой культуртрегер. — Повторите еще раз.
– Улица Леонардо да Винчи, — терпеливо повторила Леночка. И как-то машинально пояснила: — Ну, в честь Леонардо да Винчи, вы же знаете…
– Уж извините, — чуть растерянно сказал старик, — я всего полгода как приехал…
А одного из авторов наметил в собеседники по этому жгучему вопросу его сосед по тихому району Неве Яаков. Сосед был стариком словоохотливым, а уклониться от него на маленьком дворе было трудно. Так, однажды плелся он за мной по этому двору — засыпанному, кстати, старыми и рваными газетами, — и говорил, и говорил о бескультурье марокканцев, обильно населявших наш район. Как иллюстрацию их варварского сознания он приводил в пример как раз газеты эти, которые кидали, до помойки не дойдя, неряшливые марокканские евреи. Я выдержал минуты три (для пущего эффекта) и обратил его внимание на то, что эти марокканские евреи — очень и злокозненны к тому же: все газеты, что валялись на дворе, были на чистом русском языке. Старик обиделся и пару месяцев меня не замечал…
Но что же все-таки объединяет всех этих евреев, таких непохожих и таких разных? Что делает из них израильтян?
Два раза в году звучит сирена. Два раза в году останавливаются на улицах автомобили, замирают пешеходы, и две минуты стоят люди под палящим солнцем или в домах — там, где застал их тоскливый вой.
Два раза в году граждане Израиля отдают честь памяти погибших. В День Катастрофы и героизма европейского еврейства и в День памяти солдат, погибших, защищая страну. Обычай этот, как правило, не соблюдается не только арабскими гражданами (что вряд ли может вызвать удивление), но и многими ортодоксальными евреями. Причины, по которым они нарушают высокую национальную традицию, для нашего повествования (по крайней мере — в этой его части) не суть важны. А важно совсем другое: ни в какой иной стране, ни при каких обстоятельствах и ни по каким причинам не посмели бы они (да и не смеют) бросать вызов подавляющему большинству населения, так же как не посмели бы сжигать флаг этой страны, как они регулярно делают в День независимости Израиля. Почему же они позволяют себе это в Израиле? Ответ на этот вопрос совпадает с ответом на вопрос, заданный выше. И ответ до крайности простой: так по-хамски ведут себя только дома.
Глава 2
История Израиля включает в себя множество достойных (и недостойных) имен, которые известны людям разных стран, разных национальностей и, как говорится, различного культурного уровня и материального достатка. Короче — всем.
Но все эти замечательные люди — Давид, Соломон, Вирсавия, Бен-Гурион и другие — остались бы нам неизвестны, если бы не один странный человек, живший во времена оные черт знает где, а точнее — в городе Уре Халдейском. Было это приблизительно веков за семнадцать до новой эры.