На вершине скалы стоял административный корпус.
В нем обитали в основном инженеры и исследователи, выстроившие «Золотое Сердце» — большей частью гуманоиды, хотя среди них мелькали рептилоиды-атомщики, двое или трое зеленых похожих на эльфов максимегалактиан, пара осьминоидов-физуктуралистов и один хулуву (хулуву — это сверхразумный оттенок синего цвета). Все, кроме хулуву, были разодеты в разноцветные парадные лабораторные халаты; хулуву по такому случаю преломился в специально поставленной для этого призме.
Всех собравшихся охватывала дрожь высочайшего восторга. Все вместе и каждый в отдельности, они превзошли самые отдаленные пределы законов физики, перестроили саму основу ткани материи, выпрямили, искривили и уничтожили законы вероятности и невероятности; но величайший трепет они испытывали от предстоящей встречи с человеком, носившим на шее оранжевую ленту. (Оранжевую ленту по традиции носил президент Галактики.) Для них даже не имело бы значения, если бы они узнали, какой властью в действительности обладает президент Галактики: а именно — никакой. Только шесть человек во всей Галактике знали, что задача галактического президента не в том, чтобы обладать властью, а в том, чтобы отвлекать внимание от нее.
И Зафод Библброкс выполнял свою работу изумительно.
Ослепленные солнцем и морем люди, затаив дыхание, смотрели, как президентский катер огибает мыс и входит в залив. Сверкая и сияя, он скользил по морю, закладывая широкий плавный поворот.
В сущности, глиссеру вовсе не нужно было касаться воды, поскольку его держало над ней облако ионизованных атомов — но исключительно ради эффекта он имел тонкие подводные крылья, которые можно было опускать в воду. Они со свистом поднимали нарезанные пласты воды в воздух и вспахивали в море глубокие борозды, разгоняя огромные волны, которые с пеной обрушивались за кормой глиссера, пересекавшей залив.
Зафод любил эффектность: в этом он был большой специалист.
Зафод резко крутанул руль — глиссер развернулся, бросив широкий полукруг брызг на прибрежные утесы, и застыл, слегка покачиваясь на волнах.
Через несколько секунд он выпрыгнул на палубу, улыбнулся и помахал рукой трем миллиардам зрителей. Три миллиарда зрителей не присутствовали на самом деле, а следили за каждым его жестом глазами маленькой автоматической объемной камеры, которая подобострастно следовала за Зафодом по воздуху. Объемные снимки президентских фокусов и выходок были чрезвычайно популярны; в этом и состояло их предназначение.
Зафод снова усмехнулся. Три миллиарда и еще шесть человек не знали пока этого, но сегодня их ждал фокус посильнее всего, чего они могли ожидать.
Робот-камера крупным планом наехала на наиболее популярную из двух голов Зафода, и тот снова помахал рукой. В первом приближении внешность его была гуманоидной, за исключением дополнительной головы и третьей руки. Замечательные волосы его торчали во все стороны, в голубых глазах светилось что-то, совершенно не поддающееся определению, а подбородки его, как всегда, были слегка небриты.
Шестиметровый прозрачный шар подплыл к катеру, крутясь и подпрыгивая, сверкая хрусталем в лучах солнца. Внутри шара плавал широкий полукруглый диван, обитый шикарной красной кожей: чем больше подпрыгивал и крутился шар, тем более неподвижно и прочно стоял диван, надежный, как скала. Опять же, для эффектности, как и все остальное.
Через стену Зафод шагнул внутрь шара и развалился на диване. Две свои руки он раскинул по спинке дивана, а третьей смахнул какую-то пылинку с колена. Оглянувшись обеими головами, он улыбнулся и задрал ноги. «Щас спою!» — подумал он.
Вода под шаром вскипела, забурлила и поднялась мощной струей. Шар взмыл в воздух, подпрыгивая и крутясь на струе воды. Он поднимался все выше и выше, отбрасывая отблески света на поверхность скалы. Шар все поднимался на струе воды, которая обрушивалась в воду в сотне футов под ним.
Зафод улыбнулся, поглядев на себя со стороны.
В высшей степени причудливое транспортное средство, но в высшей степени красивое.
На вершине скалы шар на мгновение замер, подлетел к желобу, по нему прокатился до небольшой вогнутой платформы и на ней остановился.
Под оглушительные аплодисменты Зафод Библброкс вышел из шара, и его оранжевая лента засверкала в лучах солнце.