— Даже не думай! — прикрикнула на него Бузина. Маленький барсучишка, очень не к месту вздумавший полакомиться оставшимися после обеда блинами, живо юркнул под отороченные зеленым кружевом юбки. И без того широкая материя разрослась травяным ворсом, словно желая прикрыть собой всех снующих по земле обитателей.
Фафнир с досадой крякнул.
— Вот незадача… жалко что ли, для старого друга? Ладно, ладно, молчу! Придется-таки размять кости.
Все маги умеют перевоплощаться — об этом ей по секрету сообщили фейри. Секрет Полишинеля — кажется, так презрительно отозвался об их разговоре принц, чем заслужил ослиные уши на весь вечер. И все-таки, в свое время Ханна ни разу не заподозрила, что Марна тоже владела этим даром. Может, та перевоплощалась по ночам? Интересно, в кого превращалась она: в сороку или ворону? Может быть, в сову, чье предостерегающее уханье до сих пор частенько раздается в ночной тиши?
Притвориться курицей старику в прошлый раз удалось намного быстрее. На сей раз он так долго кряхтел, охал и приседал на корточки, что Коори исчерпал весь запас шуточек, а Грёнхен, не выдержав, запустила в мага чайным блюдцем и пригрозила трухлявым проклятьем до конца дней.
— Видал? Помогло, — Берр с опаской проводил взглядом удаляющегося ворона и поправил на всякий случай шляпу. — Мог бы догадаться и приготовить для дамы настойку от мигрени. Спорю, она бы это зелье в два счета приготовила.
— Ой, и не говори, — Орешник с досадой потер раскрасневшиеся глаза. — Хотя, для такой черной магии… Скорее всего, побрезгует. И где старик столько мандрагоры откопал? Со всего света, что ли, собрал?
— То-то Гарн сбежал, даже на ужин не остался, — Ханна вытерла со лба пот. Странно. В конце лета — и вдруг такая жара.
— Засуха. Мне птички нашептали, по всему лесу деревья сохнут. Странно еще, что до нас не добралась. Еще вроде какие-то слухи ходят о чудище — точно не расслышал, лень было.
— Про чудище — лень? — поразилась Ханна, а Бересклет звонко щелкнул собрата по кончику длинного носа.
— Не мог догадаться, что Ханне будет интересно?
— Да какие там чудища? — возмущенно привстал Орешник, и неочищенные корни живо вскочили, неуклюже поскакав в траву на своих коротких ножках. — Наши тролли живо чужака сожрут и не подавятся!
Так-то оно так, но… Что-то в лесу было неладно. И Бузина жалела, что так некстати разболелась голова и она не может поговорить с соседями. Чаинки в ее стакане упорно предсказывали скорые перемены и покой. Оставалось надеяться, что не вечный.
Серебряные пуговицы
Карета, разбудившая ее поутру, громыхала по брусчатке как Торова колесница. И да, заскрежетать зубами ей захотелось не меньше2, особенно когда она увидела, кто выходит из обитых иссиня-черной кожей недр, раздутых, словно на рессорах и впрямь покачивалась родственница сказочной тыквы.
Кузен изменился, прибавил в весе. На носу красовалось модное по тем временам золоченое пенсне. Обтянутый атласным жилетом живот напоминал желейный пудинг, а шитый серебром и жемчугом камзол смотрелся богаче, чем ее парадное платье. Впрочем, Эрланд всегда имел слабость к женским нарядам и, говорят, даже спал в кружевной сорочке с розами.
— Дорогой кузен! — Агнетта покорно дала расцеловать себя в обе щеки, а затем украдкой стерла со щеки следы вишневой помады. — Как вы расцвели за границей! Поездка явно пошла вам на пользу.
— Ну а вы, милая сестрица, скорее, похожи на уставшую розу, — хвала небесам, хватило такта не сказать «увядшую». Похоже, кузен так и не избавился от своей привычки растягивать слова, а легкий акцент даже придавал ему шарма. Королева уже заметила пару фрейлин, нарочито медленно прогуливающихся неподалеку. Кружевных вееров было маловато, чтобы скрыть красноречивые взгляды и зардевшиеся лица. Нет уж, не так быстро, ведь кузен был нужен ей самой.
— Не поинтересуешься, зачем я вызвала тебя, да еще и так срочно? — галантно подхватив своего спутника под руку, она повела его по гравиевым дорожкам в сторону цветника. У Эрланда было много слабостей, одна из них — розы. При виде них он на пару мгновений терял дар речи — вот тут-то она и вставит нужную пару слов.
— Полагаю, чтобы на время попридержать твою корону, пока брат притворяется листиком у себя в оранжерее, — а кузен зря времени не терял, поднаторел в придворных тонкостях. Еще бы не эти ярко-желтые чулки и скрипучие башмаки с огромными пряжками. Агнетта старалась не думать, как они вдвоем выглядят со стороны. Она, наскоро причесанная, в своем далеко не лучшем платье, и разодетый кавалер в несуразном парике, ковыляющий на своих каблуках почище Лафлеша3.
2
имеются в виду козлы Тангниостр (скрежущий) и Тангриснир (скрипящий зубами), козлы, запряженные в колесницу Тора