Софи почти забыла, что там был мистер Форкл. Он не сказал ни слова, и весь покрылся капельками пота.
- Если думаете, что он выглядит плохо, - сказала Снадобье, - подождите, пока не увидите Тиергана. Я не могу заставить его отпустить руку Уайли. Даже когда Линн начала работать с водой, он стоял там и промок. Это было самое печальное, что я когда-либо видела. Но так же самое милое. Вы готовы, ребята?
Софи не доверяла своему голосу. Таким образом, она кивнула, позволив Фитцу взять ее за руку, когда они последовали за Снадобьем по коридору в ее старую комнату.
- Помните, он под огромной дозой лекарств и седативных, - предупредила Снадобье. - Так что, если ты не сможешь разобраться с его мыслями, не бойся, это не означает, что что-то не так, как надо. Он просто под успокоительными.
Фитц сжал руку Софи, когда Снадобье открыла дверь и привела их в спальню. Софи вдыхала успокаивающийся аромат мечтательных колокольчиков Каллы, когда изучала обстановку, избегая смотреть на фигуру на кровати.
Тиерган все еще стоял спиной к ним... хотя частично он был еще в маскировке Гранита, но он так долго находился с Уайли, что порошок индурит начинал распадаться. Его левое плечо было неровным и каменообразным, а шея была бело-серой вместо обычного оливкового тона. Даже на его бледных светлых волосах были частички пыли и гравия.
На другой стороне кровати, Линн сидела на краю с закрытыми глазами и тихо шептала полуоткрытыми губами. Ее руки были подняты над кроватью, и Софи заставила себя посмотреть вниз, и...
... о, ужас.
Фитц тоже ахнул, и они вцепились друг в друга.
Софи была уверена, что она готова... думала, что вода Линн, крутящаяся вокруг, заглушила горе. Но гигантские рубцы и волдыри, покрывающие руки и ноги Уайли, были слишком огромными, красными и грубыми, чтобы их можно было проигнорировать.
И они были в форме рук.
Я так сожалею, что они сделали это с тобой, передала Софи, потирая кулаком под ребрами, чтобы удержать контроль над эмоциями. Мне жаль, что я не знала, как остановить их. Мне жаль, что я не знала, чего они хотят.
Давай узнаем, передал в ответ Фитц, и их кольца на больших пальцах соединились, когда умственная энергия помчалась между ними.
Они придвинулись ближе к кровати, и Софи положила руку на скалистое плечо Тиергана.
- Вы можете передохнуть. Теперь мы здесь, чтобы помочь.
Тиерган, казалось, не услышал ее.
- Вы должны отпустить, - прошептала она. - Позвольте мне попробовать.
Восемь бесконечных секунд прошли. Потом Тиерган моргнул и повернулся в ее сторону.
- Он не хочет со мной разговаривать, - прошептал он. - Его разум дает мне только холодную тьму.
- Может нам тогда подождать? - спросила Софи. - Я не хочу вынуждать Уайли, если он не готов.
- Я... - Тиерган повернулся обратно к кровати и прижал пальцы к вискам Уайли.
- Все в порядке? - спросил Фитц.
- Я не знаю. - Выражение лица Тиергана было самым странным соединением облегчения, разочарования и страха, когда он повернулся к Софи и сказал ей, - Он просит поговорить с тобой.
Глава 33
Я иду, передала Софи Уайли, когда прижала два пальца к его правому виску. Фитц сделал то же самое с левой стороны, и водяная раковина Линн расплескалась, когда они вдавили свое сознание в разум Уайли.
Чернота чувствовалась почти твердой... будто он поставил стену. Но когда Софи передала, «Это я», барьер размяк и позволил им опуститься глубоко в тени.
Разум Уайли стал холоднее, когда они упали, его мысли были ледяным пятном, пока они не приземлились в бассейн теплого света, парящий в пустоте. Из теней появилась форма, отрастила руки и ноги, приобрела какие-то черты, медленно превращаясь в мальчика.
- Привет, - сказал он, стеснительно помахав рукой.
Его дергающиеся руки играли с булавкой на голубой накидке, украшенной драгоценными камнями, искрящимися лучами желтого, оранжевого и красного цвета. Его лицо было круглее, чем у Уайли, его темные волосы были длиннее и аккуратно заплетены в афро. Но Софи могла узнать его по чертам лица.
Сколько тебе лет? передала она.
Уайли почесал подбородок.
- Шесть.
Почему он решил разговаривать с нами шестилетним? передал Фитц Софи.
Думаю, это защитный механизм. Я вполне уверена, ему было семь или восемь, когда разум его папы сломался, таким образом, могу поспорить, что он возвращается к более безопасному, более счастливому времени.