О, этот мужской запах! Как он пьянил ее! Да, именно этих поцелуев она так жаждала в последние дни, именно их ей так не хватало. А ведь она уже начала было думать, что он никогда больше не будет целовать ее. Но, вероятно, и ему тоже не хватало этих поцелуев, этого страстного соприкосновения губ и сплетения языков. И вот теперь, изголодавшись, Кармело дал волю своему языку и губам.
Когда она открыла глаза, ее взгляд скрестился с его напряженным, каким-то даже плотоядным взглядом. Он на секунду оторвался от ее рта и прошептал:
— Ты так красива!
И он тоже был красив, так красив!.. Когда его рука скользнула снизу под мягкий хлопок ее тоненькой белой футболки и осторожно легла на грудь, у нее перехватило дыхание. Да, этого она тоже хотела и ждала все эти дни. В тот момент, когда его большой палец уперся в затвердевший, напрягшийся сосок, она сделала блаженный выдох и издала едва слышимый стон.
Использовал он сейчас ее или не использовал — это теперь не имело никакого значения. В эту минуту значение имели другие факторы: переполнявшее ее желание быть с этим мужчиной, его напрягшийся член, вытянувшийся во всю свою внушительную длину вдоль низа ее живота, и щекочущее, сладостное пламя, все сильнее разгоравшееся у нее в паху.
— Я был слишком долго терпелив, а ты слишком долго испытывала мое терпение, — прерывистым голосом шептал он ей на ухо. — А теперь я больше не хочу терпеть. И не хочу испытывать твое терпение.
С этими словами он опытным движением стянул через ее голову футболку, расстегнул застежку бюстгальтера — и в следующее мгновение ее упругие, ослепительной белизны груди впервые предстали перед его жадно заблестевшими глазами.
— Мы забыли об Алексе и Робертино! — воскликнула она. — Вдруг они…
— Они уже давно спят, — уверенным тоном сказал Кармело и, открыв дверь коттеджа, повел ее в гостиную.
Уложив Мэри на диван, он опустился на колени и начал поглаживать и мять ее груди, нежно покусывать вызывающе торчавшие темно-коричневые соски и облизывать нежно-розовую кожу вокруг них. Мэри млела от блаженства. О таких ласках можно было только мечтать. Она снова почувствовала, будто улетает в какой-то иной, райский мир.
Закрыв глаза, она лежала на спине и вся трепетала и вздрагивала. Ей казалось, что она плывет в море сладострастных ощущений, которые вызывал в ней Кармело. В какое-то мгновение в ней вдруг вспыхнуло острое, неистовое желание, чтобы он овладел ею. Так сильно ее еще не возбуждал ни один мужчина.
— Давай перейдем в спальню, — сиплым голосом пробормотал он и заглянул в голубую бездну ее глаз.
Она едва заметно кивнула в знак согласия, и его сильные руки легко подхватили и подняли ее с дивана. Пока он осторожно переносил Мэри в соседнюю комнату, ее не переставали осыпать, как из рога изобилия, его поцелуи. Кармело целовал ее не только в губы, но и в нос, лоб, щеки, шею; он успел также поцеловать ее брови, веки и ресницы. И когда она оказалась на кровати, ее сердце билось от счастья так сильно, что готово было в любой момент выскочить из грудной клетки.
На какое-то мгновение у нее мелькнула мысль, что, идя на интимную близость с Кармело, она совершает серьезную ошибку. Однако уже в следующее мгновение Мэри отогнала эту мысль прочь, ее руки обвили шею мужчины, и она стала сама целовать его.
— Мэри, я уже не смогу остановиться, — сказал Кармело и после секундной паузы спросил: — Ты действительно хочешь этого?
— Да! — твердо ответила она. — Да! Да! Да!
— И не будешь потом сожалеть? — Он начал стягивать с нее юбку, и она с готовностью приподняла бедра, чтобы облегчить его усилия.
— Ни капельки.
— Ты уверена? — Теперь он взялся за ее белые кружевные трусики.
— Уверена. — Все ее тело напряглось, голова стала медленно метаться из стороны в сторону, а набухшие, твердые соски, казалось, вытянулись вверх еще больше.
Совсем недавно Мэри сгорела бы от стыда, если бы Кармело увидел ее лежащей на кровати совершенно голой. А сейчас она абсолютно не стеснялась его и испытывала огромное эротическое удовольствие оттого, что он раздевал ее. Это удовольствие возросло еще больше, когда и он стал раздеваться перед ней.
Когда Кармело лег рядом, в нечто целое превратились, казалось, не только их тела, но и чувства. Оба были предельно возбуждены, оба с нетерпением предвкушали наслаждение, которое их ожидало. Его пальцы, губы и язык скользили по всему ее телу, обследуя каждый дюйм нежной кожи, и Мэри беспрерывно трепетала и сладострастно вздрагивала от искусных ласк Кармело. Затем настал ее черед, и она начала целовать его соски, грудь, шею и одновременно поглаживать руки, ноги, низ живота…