Он сталкивался не с самой лучшей стороной жизни.
- Вы всегда были ко мне снисходительны, - склонил он голову. – А еще….
Он не закончил. Оглянулся… на глухой звук удара.
Я вздрогнула, обернулась тоже…. Георгий стоял на лестнице, растирая ушибленный кулак. Зубы стиснуты, скулы затвердели….
Первая мысль о дочери, но испугаться я не успела, заметив, как мягко лег на пол, выпавший из его руки свернутый в трубочку лист желтоватой бумаги.
Магический вестник….
- Прошу меня простить… - Владимир обошел меня, направляясь к депеше.
Я посмотрела на мужа… тот, вздохнув, начал спускаться вниз.
- Что-то случилось? – не скрывая тревоги, спросила я, не сдвинувшись с места. Сердце гулко билось в груди, не давая вздохнуть.
И ведь не было причины – Георгий вот он, здесь, живой и здоровой, но ощущение беды воспринималось настолько отчетливым, что хотелось завыть, забиться в крике, вырывая из себя это ощущение потери.
- Известия с границы Ритолии, - остановившись рядом с Илинским, коротко произнес Георгий.
- Ты пугаешь меня! – выдохнула я, больше не в силах бороться с волнением. – Тебе придется уехать? – теребя ажурный платочек, добавила я срывающимся голосом.
Присутствие Владимира должно было меня остановить, но… одна мысль, что я, уже привыкнув к присутствию мужа дома, вновь останусь одна, вызывала безотчетный ужас.
- Извини, - тронув Илинского за плечо, Георгий подошел ко мне. – Пока еще рано о чем-то говорить, - взял он мои ладони в свои. Поднес к лицу. – Тебе нужно успокоиться. Я позову магиану.
Это слегка отрезвило. Я, и правда, вела себя неподобающе.
Медленно выдохнув, вымученно улыбнулась:
- Это все погода, - бросила я взгляд в окно. Там действительно темнело. – Я могу спросить, что случилось? – уточнила уже почти спокойно.
- Погиб князь Изверев, - вместо Георгия ответил Илинский. – Его отряд попал в засаду, когда….
Дальше я уже ничего не слышала…. Дурнота накатила волной, сбивая меня с ног и… утаскивая за собой….
Но даже в ней я продолжала слышать доносившийся издалека крик….
Мое имя, произнесенное его голосом….
Мне казалось, что я падала… падала… падала, но когда открыла глаза, отказывая себе в слабости, все еще стояла на ногах, пусть и судорожно ухватившись за подскочившего мужа.
- Мне не стоило этого говорить… - качнул головой Илинский. Он тоже стоял рядом, и смотрел с искренним сожалением.
- Не извиняйтесь, Владимир, - слабо улыбнулась я, собираясь с силами. Он… погиб и это было невыносимо горько, но… наказывать Георгия за смерть мужчины, которого я… все еще любила, было подло. – Вы ведь отобедаете без меня? – Я сумела даже выпрямиться и довольно спокойно посмотреть на мужа.
- Меня вызывают в Штаб, - «повинился» он, поднеся мою ладонь к губам. – Да и Владимир….
- Думаю, лишним я там тоже не буду, - воспользовался паузой Илинский. – Мне очень жаль, что я стал невольной причиной вашего волнения!
- Владимир… - укоризненно протянула я. Продолжать не стала, посмотрела на мужа: - По возможности не задерживайся. Я буду тебя ждать.
Прощание с Илинским вышло несколько скомканным, так что я была даже рада, когда, еще раз извинившись, он покинул наш дом. Жаль только, что вместе с Георгием.
Обедать одна я не стала, согласившись лишь на кружку молока и свежие булочки. Бродила по комнатам, подходила к окнам, глядя, как затягивает небо черным, слушала, как где-то очень далеко громыхает, угрожая бурной, неистовой летней грозой.
Несколько раз заглядывала через открытую дверь в детскую. Алена спала, словно все, что не давало ей покоя, ушло, стертое первыми каплями дождя.
Они застали меня в будуаре. Хлопнуло незакрытое окно, рванув полупрозрачную штору. Обдало свежестью, тут же вновь погрузив в духоту, которой за последние дни пропиталось все вокруг.
Потемнело стремительно. Сверкнуло, разорвав тьму расползающимися трещинками, громыхнуло совсем близко, заставив вздрогнуть….
Слез не было, да и боли тоже.
Как оказалось, жизнь умела преподносить сюрпризы. Любовь никуда не ушла, продолжая оставаться со мной воспоминаниями о тех нечастных встречах, которые мы с Эндрю могли себе позволить, и горечь потери никуда не делась, но…. Два месяца с тех пор, как я услышала в ночи тот крик, смирили меня с потерей.