Рассвет тихо заглядывал в окно, пытаясь не сильно беспокоить тревожного незнакомца. Куприн заснул. И увидел сон.
Где тоненькая черноволосая девушка с короткой стрижкой в серой водолазке и грубых синих мужских брюках медленно ходила вдоль большого книжного шкафа, разглядывая старые пыльные корочки книг. Обстановка в комнате была ни на что не похожа. Вроде и спальня, и гостиная, и сразу же кабинет. На узкой чисто прибранной кровати сидела пожилая женщина в легком цветастом платке, байковом халате и вязаной кофте. В руках она держала странный предмет с кнопками, которые поминутно нажимала и прикладывала к уху, что-то говоря в него. Рядом на низком столике, покрытом тканой салфеткой, стоял большой квадратный аппарат, который светился изнутри, а по его поверхности, как по водной глади, скользили картинки.
Девушка решительно отодвинула стеклянную дверь и достала одну из девяти сиреневых книг. В матовом переплете, с чуть потрепанным, разошедшимся нитками грифом. На обложке золотыми буквами, как будто от руки, было выведено: «А. И. Куприн».
Она бережно подхватила книгу, словно боялась уронить хрупкого зверя, раскрыла на последней странице и начала водить пальцем по оглавлению. Затем улыбнулась и, весело тряхнув головой, крикнула в открытую дверь: «Нашла! Идите сюда!»
Через минуту в комнату вбежали, влетели, врезались, заполонив все пространство звонким счастливым щебетом, три смешные девчушки ― девяти, пяти и трех лет. Прыгнув с разбегу на кровать, они приготовились слушать. Пока бабушка сажала на колени среднюю, мелкая прильнула к худенькой молодой маме, старшая села по-взрослому на старое кресло и, гордо забрав у матери книгу, прочитала: «Белый пудель».
Тут средняя, как и полагается всем средним, самая кудрявая, вертлявая, с яркими изумрудными глазами, быстро вскочила на ноги, подбежала к светящейся коробке, что-то нажала, так, что картинка исчезла. И довольная вернулась назад.
Комната засветилась по-новому, словно включилась еще одна кнопка, повелевающая счастьем и уютом в доме. За окном после короткой бури чуть слышно докапывал дождь. Старшая читала, а остальные, как и миллиарды многих других семейств, которым повезло любить и быть любимыми, пусть ненадолго, на этот тихий и радостный час, слушали и представляли далекую и прекрасную, прошлую жизнь. Веря, что так и было, или до сих пор где-то есть, спрятанное в сиреневой обложке волшебной книги.
Александр Иванович почувствовал, как даже во сне у него заболело сердце. Захотелось остаться. Там, в горячем кругу трепетных женщин, в тепле этой странной квартиры. С чужими, но такими родными людьми, которые ― как это возможно?! ― любят его сквозь время, в таком неясном пугающем завтра.
Он проснулся с мокрым лицом, пошевелил затекшей рукой. Смял глупую надпись в глупом меню. Взял наточенный карандаш и медленно направился в свою комнату дописывать «Поединок».
Евгений Макухин
Пузыри и синонимы
Игорь Евгеньевич прокрастинировал. Он делал это мастерски и неустанно продолжал повышать квалификацию. С комфортом развалившись в кресле, он пускал колечки дыма, время от времени прикладываясь к бокалу.
Сегодня был день синонимов. Игорь искренне считал себя вольным писателем, поскольку на жизнь он зарабатывал профессией кладовщика. Писательство же было его отдушиной в тесном мирке складских закоулков. Он тщательно собирал материал, записывал остроумные фразы и интересные случаи в надежде, что когда-нибудь это все сложится в немыслимый литературный пазл, и его книга прогремит. Правда пока он ничего не написал. Прочитав немыслимое количество мемуаров, тематической литературы в стиле «как написать бестселлер. Опыт мастеров» и поучаствовав в нескольких семинарах, мастер-классах и тренингах, ― Игорь Евгеньевич «копил себя». Свою самобытность, фантазию и словарный запас. Потягивая пиво на балконе своей «однушки», он отдыхал после трудового дня и старательно подыскивал синонимы для слова «отпуск», иногда подглядывая в интернете.
Внезапно мимо него проплыла стайка мыльных пузырей. Они радужно переливались в лучах заходящего солнца, и горячий воздух от парящего асфальта поднимал их выше и выше, пока они не лопались, разлетаясь мелкими брызгами.
Какая прелесть. Ему даже стало немного интересно, кто это в наше время забавляется таким незамысловатым способом? Радостный детский смех добавил интереса, и он заставил себя выбраться из такого удобного кресла и выглянуть наружу. Вверху небо и радужные пузыри, внизу асфальт и лужи, прямо двор со скамейкой. Справа дорога, а слева, на соседнем балконе девчонка с донемогу счастливой мордашкой пускает мыльные пузыри и заливисто смеется. Увидев Игоря, она радостно помахала ему и выпустила очередную порцию пузырей.