- Что там Бермята, - раздался за спиной богатыря звонкий хрустальный перезвон женского голоса. Хмурящие брови взлетели удивлением и шедшие к престолу постарались посмотреть за спину витязю.
- Ведать просители пришли матушка. - Зычный голос богатыря поколебал воздух, как большой рог пастухов в ущелье.
- Проси их к столу. Пусть обождут, угостятся мёдом и яствами нашими.
Низкорослые гости ещё сильней стали тянуть шеи, но так и не увидели говорившую княжну. Ладонь Бермяты сделала полукруг приглашая гостей к столу. Стоявший с право, буркнув что-то себе в бороду заплетённую толстой косой, направился к столу, где на лавке им освободили место. Продолжая хмурится, пришедшие к князю опрокинули по чарке хмельной медовухи и начали молча трапезничать.
- Что хмурите брови судари! - Сказал словно хлыстом щёлкнул крепкий русоволосый мужчина усевшийся с широкой улыбкой перед ними на лавку. От неожиданности гости подпрыгнули. - Вижу что вы издали прибыли к нам, отчего не веселитесь на празднике нашем? Не провожаете зиму суровую?
- Ох ард дерневейн хогтейн!(Ох ты ж каменный чертог!) - Воскликнул гость проливший медовуху на себя и на стол. - Нет у нас такого праздника Светлый князь, - продолжал смахивая капли хмельной влаги.
- Давно люди рассказывают о чужеземцах, ходящих по дорогам нашим, откуда вы прибыли к нам судари? По каким делам ко мне пожаловали?
- Я Дупри из рода Бо'лдурина, это провожатые мои Але и Гандюр. Пришли мы из за гор Дердалгур хогтейни(Алмазные чертоги), вы называете их Северные горы. Сыны нашего народа присматривались к вам, внимали вашему языку, поскольку оказались мы с вами соседями. А пришли мы к тебе Светлый княже как посланцы, что бы узнать из уст твоих слово. Если будет оно добрым, то великий король гор и чертогов Фажр, пришлёт посольство и официальное приглашение.
- Наш народ вольный и принимает на своей земле любых гостей, если они с добрыми намерениями. Коли ваш король желает прислать посольство, мы примем его со всеми почестями и заботой.
Дупри отодвинул густую чёрную бороду чуть в сторону и извлёк из под плаща серебряную шкатулку с перст в высоту и большую пядь в длину. Сделав небольшой поклон, протянул её сидевшему напротив князю. На верху крышки, в переплетении сходящихся с краёв узора орнамента, переливался на солнце большой изумруд, а спускавшийся к низу орнамент был покрыт маленькими камнями граната и сапфира. Горыня принял шкатулку. Покрутив немного в руках, князь приподнял крышку заглядывая внутрь. В размер всей шкатулки, на её дне лежала серебряная пластина с золотыми рунами. Князь поднял глаза на гостей, молчалива спрашивая разъяснений у Дупри из рода Бо'лдурина.
- Это наш подарок, рунная пайза, с ней вы сможете проехать за врата Дердалгур хогтейнэ, - пояснил Дупри, - Наше королевство не такое как у нас. По горным чертогам просто так не побродить. Большой риск сгинуть, непривыкшему к горным чертогам, а она - указал нарл(гном) на шкатулку, - позволит получить сопровождение до безопасных территорий. Через три дня мы отправляемся в обратный путь, что бы предстать пред горным троном нарлов.
- Три дня? - Закрывая шкатулку промолвил Горыня. - Так быстро собираетесь в обратный путь? Может погостите у нас хоть до конца декады. А мы пока проводим зиму, да отпразднуем Весеннего солнца стояние, заодно поведали бы о своём укладе.
Дупри приглаживал бороду, поглядывая на своих спутников и о чём то думал.
- Мы подумаем Светло окай князь, на третейникъ мы вернёмся к тебе и дадим своё решение.
- Добро, - кивнул Горыня, - оставайтесь на пиру, всё для вас гости дорогие. Гуляйте, веселитесь, до завтрева празднества будут гулять. А я вынужден откланяться досточтимые вестники, но надеюсь вы побудете ещё на пиру и поведаете мне немного о вашей земле. - Широкоплечий низкорослый мужичок из нарлов согласно кивнул и князь незамедлительно поднялся с лавки и направился к гуслярам. Старец беловолосый передал свой инструмент и усевшись на низенькую лавочку подле гусляров, князь стал перебирать пальцами по струнам. Музыка разливалась по двору по началу тихо и её не было слышно в общем шуме веселья. Продолжая перебирать струны, князь заставлял гусли играть всё сильнее и сильнее, а вскоре мелодия подхваченная другими гуслярами залила двор полностью заставляя остановиться и примолкнуть веселящихся людей. Настолько льющаяся мелодия была сильной, что цепляла за живое всех и гусляры запели.